Вся правда о слове "Навсегда"
Шрифт:
– Как бы то ни было, - мама протянула мне салатницу, - если бы мы всегда любили то, чем занимаемся, это не называлось бы работой, правильно?
– Наверное.
– Все наладится, - пообещала она с уверенностью человека, который и понятия не имел, о чем говорил. – И это замечательный опыт, между прочим. А это важно.
К моменту этого разговора я уже отработала в библиотеке три дня, но пока что дела явно не собирались «налаживаться». Я понимала, что делаю это лишь ради Джейсона, но Бетани с Амандой, казалось, задались целью демонстрировать низость моего IQ по сравнению с их всякий раз, как только представится возможность. Я пыталась сделать все, чтобы в сообщениях Джейсону между строк не читалось, насколько я расстроена, но
– Камю-ю, - протянула она, вытягивая губы в трубочку.
– Камю, - повторила я, зная, что сказала правильно, и не понимая, почему позволяю ей выставлять меня дурочкой.
– Нет-нет, - она вскинула подбородок и указала пальцем на свои губы. – Вот так. Камю-ю.
Молча глядя на нее, я подумала, что сколько бы раз я это не повторила, все равно будет неправильно и она найдет, к чему придраться.
– Спасибо, - зачем-то поблагодарила я, и Бетани обернулась к Аманде, которая с улыбкой покачала головой.
– Без проблем, - откликнулась она.
Что уж удивительного в том, что в тот день я пришла домой совершенно разбитая, мечтая о том, чтобы Джейсон написал в ответ, что ему известно, насколько несносны эти девчонки и что он меня понимает. Всего лишь немного поддержки – вот и все, что мне было нужно. Увидев письмо от Джейсона, я с радостью открыла его двойным щелчком. В этом маленьком синем конвертике на экране именно то, в чем я так нуждаюсь. Однако, стоило мне пробежать взглядом первые две строчки, как все надежды на понимание со стороны моего парня испарились.
«Когда я прочитал твой последний e-mail» - писал он, - «мне показалось, что ты уделяешь работе недостаточно внимания. Ты написала целых два абзаца о библиотеке и ничего о том, о чем я спрашивал тебя. Пришли ли новости из Научного кружка и что там со списками из клуба? Ты точно не забыла пароль, который я тебе дал?». А затем, после нескольких предложений с напоминаниями о том, что эти новости для него ну очень важны, следующее: «Если у тебя возникают какие-то проблемы в общении с Бетани и Амандой, вам стоит разрешить их всем вместе. На работе не должно быть места недопониманию и трудностям во взаимодействии».
Это даже близко не было похоже на то, что мог бы сказать парень своей девушке в качестве утешения. Видимо, все остается на мне.
– Милая?
Я подняла глаза. Мама смотрела на меня со странным выражением на лице, ее вилка зависла над тарелкой. Мы всегда ужинали в гостиной, накрывая для себя на большом обеденном столе, даже несмотря на то, что он был рассчитан на четверых, а нас было двое. Ужин в нашем доме был рутинным ритуалом: я готовила салат или овощи, иногда мы даже зажигали свечи – для атмосферы. Ужинали мы всегда в начале седьмого, а затем мама убирала со стола и загружала тарелки в посудомойку, пока я убирала остатки еды в холодильник. Когда нас было четверо, Кэролайн с папой постоянно вносили небольшой хаос – роняли ложки или проливали чай, но теперь, когда были лишь мы с мамой, все проходило организованно и аккуратно.
– Да?
– У тебя все в порядке?
Как и всегда, когда она задавала этот вопрос, я мысленно пожелала, чтобы хоть однажды смогла бы ответить на него честно. Я так много хотела рассказать маме: например, о том, что сильно скучаю по папе и до сих пор не перестаю думать о нем. Но мне уже долгое время удавалось прикидываться, что все хорошо, и она верила этому, так что я просто не могла ее расстроить. Поэтому я снова и снова упускала эти шансы. Никогда я не позволяла себе забиться в рыданиях или угрюмо бурчать в ответ, но сегодня мне хотелось разрыдаться в стиле Кэролайн, выпустить все из себя. Мне хотелось сделать это и в день похорон, но тогда я просто
– Просто устала сегодня, - пожала я плечами. Мама понимающе улыбнулась и кивнула: это было знакомо ей. – Думаю, завтра будет получше.
– Это правда, - согласилась она. Интересно, она тоже притворялась, что все хорошо, или действительно верила в это? Сложно сказать. – Конечно, будет лучше.
После ужина я поднялась в свою комнату и обнаружила на экране компьютера форму для нового электронного письма. Я так и не отправила Джейсону ответ, хотя уже и напечатала все интересующие его данные по кружкам и клубам, а также нашла электронную копию его сертификата победителя в дебатах, организованных Дискуссионным клубом, которую он хотел показать кому-то в лагере. Сев перед экраном, я глубоко вдохнула, а затем позволила себе добавить в письмо кое-что личное. В конце концов, он был моим парнем!
«Я знаю, что все эти драмы за информационной стойкой кажутся тебе глупыми» - написала я, - «но я, правда, очень скучаю по тебе, и мне одиноко находиться там, где меня заведомо терпеть не могут. Я буду безмерно счастлива, когда ты приедешь домой».
Думаю, эта небольшая фраза будет сродни похлопыванию по плечу, каким мы обычно одаривали друг друга в знак поддержки. По плечу Джейсона не похлопать с помощью почты, а вот прочитать и почувствовать то же самое он вполне может. Иногда бывает так, что тебе нужно каким-то образом уложить чувства в слова. И мне так понравилось то, что я сумела найти правильные выражения, что я, вдохновленная, сделала еще один шаг вперед:
«Я люблю тебя. Мейси» - и нажала «Отправить», пока не передумала.
Закончив с письмом, я подошла к окну, открыла его и высунулась наружу. Шел дождь, это был один из этих быстрых погодных скачков, что обычно случаются летом, когда внезапно налетает ветер и холодает. Я села на подоконник и прижалась лбом к раме. Из окна моей комнаты был виден район «Wildflower Ridge», который собиралась застраивать мама, а вдалеке сияли даже огни торгового центра, неподалеку от них возвышалось здание университета.
В нашем старом доме моя комната была немного другой, из окна не было такого шикарного вида. На самом деле, весь обзор загораживало высокое дерево с раскидистыми ветвями, стучавшими в окно во время ветра. Оно было таким старым и мощным, что по нему можно было беспрепятственно спускаться вниз, чем мы частенько и пользовались. Ну, если быть честной, то не я пользовалась, а Кэролайн.
Сестра была просто дикой. Другого слова для описания ее поступков не найти, ведь в седьмом классе она стала, как это говорила мама, «помешанной на мальчиках», и с тех пор родителям стало очень трудно держать ее в узде и следить за всеми ее прогулками и вечеринками, особенно, когда она стала старше. Были наказания. Домашние аресты. Запреты на пользование телефоном. Отбирание водительских прав. Замки на мини-баре. Обнюхивание у дверей на предмет употребления алкоголя. Это срабатывало по-своему, и начинались скандалы, крики и хлопанья дверями, но затем все успокаивались, а спустя небольшой промежуток времени истории повторялись. И все это касалось лишь тех случаев, о которых знали родители. Об остальных было известно лишь мне, когда посреди ночи дверь в мою спальню открывалась, и ко мне тихонько проскальзывала Кэролайн с туфлями в руках. Она подходила к моей постели, садилась на краешек и дергала за кончик одеяла.