Вся твоя ложь

Тайс Гарриет

Губы Барбары презрительно скривились.

– Ты так хорошо справлялась со своей работой. Я не могу себе представить, какое предложение может быть слишком заманчивым, чтобы от него невозможно было отказаться, если оно потребовало перечеркнуть все эти годы твоей кропотливой, напряженной работы, когда ты так уверенно продвигалась в своей адвокатской практике. Жаль, что тогда карьера твоего мужа оказалась для тебя важнее твоего собственного призвания, – фыркает она. – По крайней мере, хоть сейчас ты одумалась и вернулась. Я полагаю, что заботу о ребенке он собирается взять на себя?

– Он остался в США, – говорю я. – Мы расстались.

Барбара снова фыркает:

– Меня это совершенно не удивляет. Ты должна была бросить его много лет назад. А теперь выходит, что ты

потратила впустую целое десятилетие своей жизни. По крайней мере, еще не слишком поздно тебе вернуться к работе. Ну, вот честно! Что это такое? Все эти способные женщины с многообещающими перспективами, с красными дипломами лучших университетов, с блестящим прохождением юридической практики – все они бросают годы своих усилий и тяжелого труда, чтобы, уйдя со сцены, просто родить детей. Они никогда не возвращаются обратно после того, как уходят в декрет. Как же это нелепо!

Я слушаю речь Барбары, хлопая глазами. Я понимаю, к чему она клонит. Все эти годы во мне молча бушевала дикая ярость по этому поводу. Но конечно же Барбара не может быть настолько слепа к жизненным реалиям адвокатской практики и к тем трудностям, с которыми непременно придется иметь дело новоиспеченным мамочкам-юристам, если они пожелают вернуться на работу вскоре после рождения ребенка.

Невероятно тяжело быть полноценным родителем и в то же время оставаться в столь негибкой рабочей среде юридической системы с ее жесткими требованиями ведения судебных дел. Чего стоит одно только «правило такси» в английском праве, доминирующее над всем остальным, согласно которому незанятому в другом процессе адвокату попросту запрещено отказываться от участия в деле, если к нему обратился клиент.

– Это все достаточно сложно, – говорю я в конце концов. – Я ни на минуту не пожалела, что у меня есть ребенок. Но также я очень рада, что теперь я снова в строю. И очень благодарна за возможность поучаствовать в этом процессе вместе с вами. Вы можете дать мне какие-нибудь подробности дела?

Пора вернуть наш разговор в конструктивное рабочее русло. Барбара снова фыркает. Скорее всего, она не до конца уверена, что уже закончила свой перекрестный допрос. Но я радостно улыбаюсь, надеясь, что это поможет отбить у нее охоту продолжать обсуждение моей личной жизни. Через мгновение она закуривает еще одну сигарету и начинает перебирать какие-то бумаги.

– Я дам тебе краткую хронологию этого дела. Что бы там ни было, но я никогда в жизни не видела большей ерунды, – говорит она, откидываясь на спинку стула.

13

Я наугад вытаскиваю папку из коробки, которую Барбара дала мне просмотреть. Тут оказались скриншоты из Фейсбука – личной страницы потерпевшей по этому делу: переписка и серия фотографий. На одном снимке смеющаяся молодая девушка обнимает подругу, на другом она же позирует в фетровой шляпе. Я более внимательно смотрю на даты публикации фотографий в сети. Девушке тогда, должно быть, было лет тринадцать-четырнадцать. Сущий ребенок. На третьем снимке она стоит, соблазнительно обвив боа из перьев вокруг шеи и надув свои губки. Но это все равно еще ребенок, просто играющий в переодевания.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Как только Барбара закончила рассказывать мне подробности этого дела, она ушла на обед, так что ее кабинет остался полностью в моем распоряжении. Мне нужно собрать воедино все то, что мне сообщили по этому делу. И просто необходимо подавить чувство сострадания к этой девушке, которое незаметно закрадывается в мое сердце. Я должна сосредоточиться на поиске наилучшего способа удовлетворить интересы нашего клиента, доказав его невиновность.

«Он – прекрасный человек», – охарактеризовала его Кирстен. «Я глубоко убеждена относительно его непричастности к совершению этого преступления», – заявила Барбара. Здесь может таиться большая опасность серьезной несправедливости. Нам придется очень сильно побороться, чтобы выиграть этот процесс.

Я повторяю факты так, как они были изложены в газетах и в кратком отчете Барбары. У Фреи МакКинли, которой сейчас исполнилось семнадцать,

несмотря на столь юный возраст, уже были большие проблемы в жизни. За ней прочно закрепилась репутация трудного подростка, причем как в школе, так и дома. Она была недисциплинированной, нерадивой, невнимательной, любую попытку контроля, влияния или управления воспринимала в штыки, не признавала никаких авторитетов. В начальной школе она училась без особых проблем и одно время демонстрировала большие академические успехи. Однако согласно отчету, предоставленному директором ее прежнего учебного заведения, ей не удалось поступить ни в одну из выбранных ею средних школ, и она оказалась в частной гимназии, в которой больший акцент делался на навыки социализации, а не на академические стандарты. Начиная с седьмого класса ее успеваемость в школе резко ухудшилась. Начались серьезные проблемы с поведением и учебой, которые значительно усилились после развода ее родителей, который произошел, когда девочке исполнилось тринадцать лет. Она первой в своем классе попробовала сигареты и алкоголь. А затем переключилась на марихуану и, скорее всего, еще более тяжелые наркотики, хотя эти подозрения так и не были документально подтверждены.

Фрею несколько раз едва не исключили из школы, проявив снисходительность исключительно в связи с тем, что она очень болезненно переживала развод своих родителей. Очевидно, что, даже несмотря на достаточно мягкие академические требования в этой гимназии, с учебой у нее была полная катастрофа. В этот момент ее и взял под свое крыло наш клиент – двадцатипятилетний учитель французского и английского языка Джереми Тейлор.

Помимо языковой практики мистер Тейлор также вел занятия по драматургии. Фрея в числе других учеников участвовала в постановке школьного спектакля «Укрощение строптивой», и мистеру Тейлору удалось установить с ней контакт. Между ними сложились хорошие дружеские отношения, и поэтому Фрея согласилась на дополнительные занятия с мистером Тейлором. Благодаря этому ей удалось в достаточно короткий срок подтянуть свои знания по многим предметам и в дальнейшем успешно освоить школьную программу в должном объеме, показав очень хорошие результаты, в том числе и на выпускных экзаменах.

До этого момента и обвинение, и защита в общих чертах излагают одинаковые факты и сходятся во мнении относительно происходящих событий. Но в дальней их позиции начинают существенно разниться. Согласно версии стороны обвинения, мистер Тейлор обучал Фрею не только грамматике и неправильным глаголам. Они заявляют, что он с самого начала готовил ее к сексуальным отношениям, которые начались между ними, как только ей исполнилось шестнадцать, и продолжались до недавнего времени, пока Джереми не попытался их прекратить. После чего Фрея пошла в полицию и подала на него заявление о сексуальном домогательстве, которое и составляет основу выдвинутых против него обвинений.

Версия же защиты излагает события так, что Джереми пожалел девушку и сделал все возможное, чтобы помочь ей в учебе. При этом с ее стороны постоянно возникали неприличные намеки и неподобающие знаки внимания, которыми она упорно демонстрировала свое расположение к своему учителю. Однако мистер Тейлор предпочитал игнорировать такое неуместное поведение Фреи и делал акцент исключительно на учебе. Он не бросил проведение дополнительных занятий с девушкой исключительно по причине того, что видел в ней большой академический потенциал и испытывал к ней чисто человеческое сострадание. Мистер Тейлор всегда строго следил за тем, чтобы их занятия проводились только в общественных местах и чтобы мать Фреи была в курсе всей их совместной рабочей переписки. Однако, несмотря на его самые светлые и чистые намерения помочь ей, дело дошло до того, что однажды во время их дополнительного урока, проходившего в доме Фреи, она разделась и попыталась его соблазнить. Это стало последней каплей терпения мистера Тейлора, и он наотрез отказался проводить с ней какие бы то ни было дополнительные занятия в дальнейшем. После чего, в гневе и обиде, Фрея пошла в полицию со своими обвинениями против него. Он полностью отрицает любые сексуальные или романтические отношения между ними.