Всячина
Шрифт:
– Ну, устроимся тут пока. Как-нибудь...
...
"Как-нибудь" получилось только у того же деда, который будто и ждал за дверью, когда они примут решение. В дом он никого не пустил. Даже девчонок. Хмурился и не понимал намеков. А сарай во дворе на задах открыл. Внутри пахло старым сеном и теплым сухим деревом. В узкое незастекленное окно под самой крышей вливался свежий воздух. И комары.
– Вам тут вот места на всех хватит?
– Да, спасибо вам! Все же не в лесу...
– Ну, и ладно тогда.
...
Ужинали всухомятку, не рискнув разводить во дворе костер. В дом к печке
Над лесом поблескивали зарницы. Накатывал гул и грохот. Иногда вздрагивал пол, как в тех домах, которые стоят над линией метро.
– Да какая тут война, что вы!
– переговаривались мальчишки.
– Теперешняя война такая: ракетой бумкнут, и сразу - тишина. И все, значит. А потом десантники пройдут, зачистят быстренько. А тут - вон как гремит. К дождю, наверное. В степи так бывает. Вроде, небо чистое, вызвездило, только полыхает где-то вдали. А потом как грянет! А утром - снова солнце.
– Да какая же тут степь? Вон же лес стеной!
– Так, а за лесом тебе что? Конечно, степь. Там и грохочет, значит.
С тем и уснули, разделившись: девочки - налево, мальчики - направо.
...
– Эй, вставайте!
– разбудил их стук в ночи.
– Было полбеды, да теперь вся беда. И мчится уже к нам помощь, да где еще она? А нам бы вот только ночь простоять, да день продержаться. Ну, есть еще хоть кто живой? Ночь бы нам, да еще день...
Спали, как были, в камуфляже, по-походному. Поэтому выбрались из сарая быстро. Перед высоким военным стоял навытяжку старик. "Ел глазами", выкатывал грудь.
– Я всегда готов!
– Нет, дед. Твое время уже прошло. А вот постояльцы твои... Эх, хороши, ведь! Ну, что, поможете своим?
– А вы кто такой, собственно?
– Да я сам местный. Тутошний, можно сказать. Меня, вон, дед Пахом в детстве не раз крапивой стегал...
– А нечего за чужими-то яблоками!
– тут же сварливо откликнулся старик.
– Вот. А теперь я - там, - махнул военный рукой в сторону далекого гула.
– Нам там совсем тесно. Просто никак уже. Нам бы людей, хоть сколько. Понимаете, а? И патроны есть, и снарядов хватает, да вот с людьми - просто никак. Ночь бы всего нам простоять, да потом день продержаться. А там уже и наши подойдут. Должны подойти.
Он посмотрел на сонных ребят, взмахом руки как будто отделил девушек, будто отодвинул их в сторону. И сам чуть повернулся, показывая, что не для них разговор.
– Девчонок только не надо. Им еще рожать. Без них справимся.
– Чего это?
– тут же возмутилась Ирка.
– Как что, так сразу - в сторону? Нет, уж. Мы - как все.
Людочка мелко кивала, сдвигаясь к парням.
– А вот ты, - черный в ночи палец уткнулся в грудь Юрке.
– Ты, гляжу, главный тут у них? Что скажешь?
– Да я бы с радостью помог. Тем более, "своим", - выделил Юрка голосом.
– Только мне завтра с утра народ встречать, организовывать все. Я же сюда не отдыхать приехал. Я же в оргкомитете, понимаете?
– Комитетчик, значит. Понимаю.
– А ты? Парень, ты здорово похож на Че Гевару. Ты не можешь отказать в помощи!
Мишка поправил берет, поднял подбородок.
– Если бы вот за них, -
– Или, скажем, за компанию со своими. А так - нет. Я тут вовсе нездешний. Проезжий, можно сказать. Ничего не знаю про всякие ваши дела.
А Пашка просто плюнул под ноги и шагнул вперед.
– Ну, пошли тогда, что ли?
– Паш, ты что?
– Пашенька, а как же мы без тебя?
– Старик, завтра ведь народ соберется - как играть-то без тебя будем?
– Да ладно, ребята... Сказано же - ночь всего простоять, да еще день продержаться. Ну, раз уж нет никого больше. Значит, моя очередь пришла.
Они шагнули в темноту и неслышно растворились в ней, будто и не было никого.
...
Утром пришли еще и еще игроки. Потом весь день снова и снова подтягивались, как обычно проспавшие утреннюю электричку. Юрка раздавал пакеты с заданиями. Выставили "регулировщика" на повороте. Чтобы сразу в лес всех поворачивал, не через деревню.
Место оказалось просто великолепным. "Оргов" хвалили за место. Тут тебе и холмик вроде небольшой под лагерь. И река внизу. И кусты разные. И поляна со следами костра, то есть, тут это можно, значит - костры палить.
Небо синее. Трава зеленая. Вода чистая. Земляника на склонах, которую тут же пристроились собирать девчонки - "к чаю, к чаю".
Хорошо. Даже очень.
Только вот Пашка, гад такой, все испортил.
Без него играть было скучно. Не было главного богатыря с огромным мечом. То есть, меч-то как раз был, только он просто никому не подошел. Поэтому игру чуть переиначили, сдвинув акценты. Но на память себе записали, чтобы Пашку больше ни в одну игру не звать.
Ненадежный он оказался. Нельзя на таких полагаться ни в чем серьезном.
Непобедимый
Принц Аджах был известным на весь мир непобедимым борцом на поясах. Весь год до обязательной ежегодной очередной войны с очередным врагом королевства он только и делал, что разъезжал по стране, выискивал в каждом городе главного местного силача и обязательно боролся с ним на поясах. И всегда выигрывал, укладывая огромного местного борца аккуратно плашмя на спину. После этого всенародного действа под громкую музыку и возбужденные вопли толпы был пир на весь мир - это тоже была традиция. Поэтому во всех городах и селах ждали с нетерпением, когда же принц Аджах приедет к ним. Побороть его никто и не мечтал, но вот пир... Пир - это да! И еще - разве просто побыть рядом с великим силачом, то есть, даже с величайшим силачом и непобедимым борцом, да еще и принцем и даже маршалом и главнокомандующим - разве одно это уже не счастье?
Ваньо был простым пастухом в своем селе. Но он тоже мечтал о приезде принца. Для этого Ваньо каждое утро делал зарядку, а потом бегал по холмам и лесам за баранами и овцами, иногда специально пугая и подгоняя их, чтобы бежали резвее.
Еще он поднимал тяжести. Целыми днями он поднимал встречающиеся валуны, или таскал на спине молодого барашка. А иногда, поднатужась, взваливал на плечи опоясанную ремнем тушу старого барана-вожака и тащил его на себе под неумолчное баранье "бэ-э-э". Отара слышала голос вожака и бежала, куда вел их пастух Ваньо.