Всякий капитан - примадонна
Шрифт:
Промучился так до вечера, а когда физическая боль унялась, поднялся, надел куртку с капюшоном и вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
Он остановил машину и попросил, чтобы его отвезли на пятидесятый километр Новорижского шоссе.
— Садись, мальчик, — согласился таксист.
Автомобильчик был совсем старенький и ехал медленно, раскачиваясь даже на хорошо уложенном асфальте. Вместе с автомобилем раскачивалась и голова водителя, одетая в лихо закрученный белого цвета тюрбан.
Птичик с интересом рассматривал таксиста, думая, что тот очень
— А вы кто? — поинтересовался Птичик.
— Таксист.
— А похожи на… фокусника…
— Да?
— Да…
Водитель обернулся на Птичика, показывая свои похожие на переспелые маслины глаза.
— Я не фокусник, — объяснил. — Я индус. Старый индус сикх.
— А-а, — сообразил Птичик. — Поэтому у вас пятнышко на лбу? Я по телевизору видел.
— Да-да.
Дальше ехали молча. Птичик смотрел в окно, разглядывая мокрый осенний снег, тающий при соприкосновении с дорогой, и думал про что-то.
Ему казалось, что он прожил уже долгую жизнь, в которую было уложено многое. Он знает, что такое гастарбайтеры, теперь вот с индусом познакомился. Он неоднократно пережил муки физические и моральные, только у него одного имелась черная дыра под мышкой, и вдобавок ему через полгода будет одиннадцать лет!.. В старом автомобиле укачивало, мальчик задремал и так бы проспал до утра, но волшебный индус разбудил пассажира, сказав, что они проехали пятьдесят километров.
— Теперь куда?
Птичик зевнул и объяснил.
Индус смело нарушил правила, и через пять минут автомобиль затормозил возле ворот отцовского дома.
Охранник Володя обошел машину и, высветив лучом фонаря лицо Птичика, широко улыбнулся:
— Здравствуйте, Анцифер Несторович!
— Здравствуй, Володя! А папа дома?
— Дома… Все дома!
— Заплати, пожалуйста!
— Будет сделано!..
Отец встретил сына на первом этаже и дал ему вдоволь надышаться собою.
Восторженно лаял джек-рассел Антип, неутомимо прыгая и стараясь куснуть Птичика за мочку правого уха.
— Я у тебя буду жить! — сообщил Птичик.
— Это твой дом, — ответил отец. — Мама знает?
— Нет.
— Сообщи, чтобы не волновалась!
— Ага…
Со второго этажа неслышно спустилась девушка отца Алина.
Одетая в пижаму с вышитыми счастливыми мишками на карманах, вся точеная, беленькая, она поцеловала Птичика куда-то в голову, отчего сердце мальчика зашлось барабанной дробью, стремительно перекачивая кровь к лицу. Птичик почувствовал запах, которому не знал определения, а Алина продолжала обнимать Анцифера, касаясь грудью его щеки.
— Я ему постелю, — сказала, улыбнувшись, отцу. — А ты пока в душ! — Птичику.
А потом она уложила его спать, подоткнув одеяло под бока, чтобы было потеплее. Согретый и обласканный, он блаженно улыбался, вдыхая божественный запах Алины. Сейчас ему жизнь казалась прекрасной, и он жалел лишь об одном: что ему всего десять с половиной лет и еще долго будет
Чуть позже к сыну в спальню спустился отец.
— Тяжело с ними? — спросил Нестор, положив большую тяжелую ладонь Птичику на плечо.
— Тяжело, — вздохнул мальчик, чувствуя, как отцовское тепло проникает в его тело. Стало спокойно и безмятежно.
— С женщинами всегда тяжело, — поведан отец.
— А с Алиной?
— И с Алиной бывает тяжело. И ей, наверное, со мной бывает тяжело. Все люди разные, и им часто бывает тяжело друг с другом.
— А зачем они тогда живут вместе? — удивился Птичик.
— Потому что им бывает очень легко друг с другом!
— Ага… Можно, когда я вырасту, я женюсь на Алине?
— Тебе надо у нее спросить, — усмехнулся отец. — Но когда ты вырастешь, у тебя будет своя Алина, ты даже не сомневайся!
— Это хорошо. — Анцифер зевнул сладко и протяжно.
— Я хочу тебе сказать одну вещь. — Отец убрал руку с плеча сына, приток тепла прекратился, и мальчик почему-то заволновался. — Я принял одно важное решение. Мужчина должен принимать решения. Я скоро уеду…
— Куда?
— Я уеду далеко. Есть в Атлантическом океане, на другой стороне земли, остров Антигуа. Там меня будет ждать парусная лодка, на которой я вернусь обратно в Европу.
— А почему не плыть из Европы туда… на этот остров?
— Оттуда сложнее вернуться. Понимаешь, лодка пойдет против ветра и волны. Это очень сложный маршрут!
— Зачем тебе идти против волны?! — еще больше заволновался Птичик. — Зачем тебе вообще нужно уезжать? От Алины и от меня?
— Так нужно! Многие мужчины ходят в горы, охотятся с одной рогатиной на медведя, а я хочу поплыть через океан. Мне это необходимо. Понимаешь?
— Понимаю…
Птичик действительно понимал. Как-то в школе у него возникло непреодолимое желание подраться с пятнадцатилетним старшеклассником Васильевым. Он до сих пор не знал, откуда взялось это желание. И ничего плохого тот Васильев ему не делал, и никому другому подлянок не подкидывал, но желание было настолько огромным, что на одной из больших перемен Птичик ударил старшеклассника Васильева под дых, а в ответ получил страшный удар в челюсть, после которого целую неделю пролежал дома, приходя в себя. Ведь могло быть сильное сотрясение мозга с последствиями!.. А еще полтора месяца после драки он не мог жевать жвачку. Но до сих пор Анцифер не жалел о той своей выходке.
— Понимаю, — повторил Птичик.
— Ну вот и хорошо, — улыбнулся отец.
— Ты можешь утонуть! — шмыгнул носом Птичик.
— Могу.
— А как же я? Как же мы с Веркой?.. Алина?
— Я не знаю… Я не думал. Но я не сбираюсь тонуть!
— Пожалуйста, не уплывай! — взмолился Птичик, будто предчувствуя что-то страшное.
— Все будет хорошо! — пообещал отец и опять положил руку сыну на плечо. И вновь успокоительное тепло согрело все тело Анцифера. Он успокоился, еще пару раз шмыгнул носом и хотел было поведать отцу о черной дыре, но глаза сами собой закрылись, и мальчик заснул.