Вторая Белая Ель
Шрифт:
Скупыш расслушивал ситуацию на крупномаштабной схеме, и пояснял для Астрисы, что песок имеет две стороны. Снести врагу стратегическое направление, рассеяв его силы - это в пух, но после этого целые чекрабы и соединения оных начинают бродить по космосу почти непредсказуемым образом, в отличие от того момента, когда они прут в общем строю. Это резко повышает риск внезапных столкновений с недобитками, так что острожность тут никак нельзя уменьшать. В частности, осторожности ради, "паралис" пошёл не на стыковку, а к ближайшей звезде, набросать зондов - хотя там были зонды блокадной группы и летали их патрули, на упоротость это не повлияло. Кроме того, группа со штурмовиками и котанками, вслуху
– Ладно, слетаем на стандартную процедуру, - цокнул Скупыш, - Бельчон, цыкорий ещё есть?
– Ещё три кило!
– бодро отозвалась Астриса, - Пух ты столько налетаешь, чтобы он закончился.
Цыкорий, как и квакаво, заваривали из бурого порошка в кипятке, получая некоторое питьё с полезными свойствами и вкусовыми качествами, к тому же прогонявшее сурка. Всю дорогу для грызей таким средством был чай, однако после десятков тонн выпитых чаёв эффект явно снизился, и требовалосиха разбавлять другими продуктами. Стоит ли цокать, что эти пищевые продукты, как и все остальные, делались в жыме "Зимнего Льда", так что отличались некоторыми особенностями, не присущими продуктам из других источников. Скупыш насыпал цыкорий в бумажные мешки из-под крупы... которые в свою очередь были из-под сахара, прежде чем в них попала крупа, а ещё раньше - из-под муки, и так далее.
Возле искомой звезды торчали аж восемь штук Р4, светивших локаторами в активе, и ворочали боками штурмовики и фреги, собираясь в формацию. Грызи не стали лезть в область засветки, резонно полагая, что коллеги свернутся через считанные часы и убудут - так и случилосиха. Не засвеченный, и оттого практически невидимый фрег подкрался к пузырю на окраине системы и задействовал поиск ресов в россыпях щебёнки на орбите. Как оно это и случалось чуть чаще чем всегда, грызи словили ощущение другого мира, пырючись на другой мир - хотя сухо визуально, эти камни были точно такими же, как в системе Колонтопа или в любой другой из миллионов по галактике. Хотя тут не было ничего, кроме этой самой щебёнки, пары пузырей и слабо светящего красного карлика, ощущение не пропадало.
Поворачивая уши к звезде, Скупыш отчётливо чувствовал исходящее от неё тепло, что было сплошь результатом его собственной нервной деятельности, ибо непосредственно от звезды не могло пройти ни единого кванта тепла. Как бы там ни было, контакт со звездой в непосредственной близости - а непосредственную близость обычно называли "гравитационным колодцем" - совершенно отличался от слушанья в телескоп. Грызь сразу и точно мог цокнуть, запись это или забортная картина. Превращение звезды в солнце нельзя перепутать ни с чем, по крайней мере при некотором убельчении опытом...
– Превращение?
– уточнила Астриса, - В каком смысле?
– В смысле наблюдаемого, - прочистил Скупыш, - Хотя это весьма спорный вопрос.
– Какой вопрос?
– икнула грызуниха.
– Ну, когда звёздная система находится от тебя на расстоянии несколько световых лет, и схлопывается в геометрическую точку при наблюдении, ты можешь лишь по косвенным признакам определить, что там происходит.
– Это навроде того, не превращается ли за моей спиной песок в жижу?
– засмеялась Астриса.
– Да. Песок нет, а кое-что да, - цокнул Скупыш, - Ты знаешь, что на Пилкоре открыли какие-то штуки, которые не фиксируются почти никаким сканированием? Они предмозжия ломают, чтобы это могло быть вообще. А зафиксировали, когда установили широкоспектральные камеры в самых неожиданных местах - в коллекторах, под лестницами, в подвалах.
– Пуха се, - вспушилась грызуниха, - Да, помню. Они видели натуральный призрак крысы.
– Именно.
– Почему как ноль?
– Потому что ноль однозначен однозначно - ноль, и всё. Нет никакой разницы, ноль километров или ноль картохли - всё равно ноль. А уже с единицей пошли двучтения...
– грызь удержал катящуюся в смех грызуниху, чтобы та не упала на пол, - Кстати, солнце ощущаешь пухом?
– Да, - кивнула Астриса, - Несильно так греет, мягонько. Йа бы цокнула, вишнёвое солнце.
Скупыш ещё раз ояблочил экран с наиболее точной передачей цветов - сначала правым глазом, потом обоими, потом левым. Сверкающая сфера звезды, затемнённая до приемлемости, еле заметно колыхалась по краям, а по оттенку действительно напоминала вишню. Впрочем, услышать невооружённым яблоком оттенок звезды тоже мог убельчённый космонавт, а сперва все они выслушили белыми. Скупыш также знал, что гораздо проще послушать на планеты, особенно на пузыри с их однородной поверхностью: на фоне совершенно чёрного космоса пузырь окрашивается в цвет звезды крайне чётко, если пыриться достаточно издали. При этом, в нулевых, отражённый поток почти не зависит от цвета самого пузыря, а во-первых, пузыри и так всегда гелиево-водородные, и следовательно, однообразные. Вслуху этого космонавты направляли спектрометры не на звезду, от которой могут быть возмущения, а на пузыри, да и на глаз легко определить цвет.
Грызи развлекались цветом солнца, пока автоматика сканировала щебень и составляла программу для добычи ресов. Когда в наличии имелись цельные камни, как здесь, "паралис" мог шелушить их, не нарушая маскировки. Фрег хватал добычу передними захватами и покрывал полями маскировки, а обнаружить пропажу одного из неисчислимых камней - дело довольно кропотливое. Обмусолив камень и вытряхнув из него материал, корабль также аккуратно возвращал его на место, и принимался за следующий. Едва получив первые порции корма, производственные мощности модуля немедленно начали достраивать недостающие компоненты зондов, устанавливая в них готовую начинку. Стерволитограф, как это называлосиха, делал детали вообще любой конфигурации, причём довольно быстро, а оттуда они валили на сборку. Индюкатор только клюкал, отсчитывая единицы приготовленных к работе зондов.
Пока Астриса налопалась борща и залезла в ящик сурковать, Скупыш не спеша, с расстановкой, развернул фрег, высчитал подходящие орбиты, и активировав зонды, сбросил туда тридцать две штуки, сделав кольцо детекторов вокруг звезды. Грызь даже убедился, что металлическая чушка примерно в пол-метра длиной и с лапу толщиной стабилизировалась и распустила усы антенн, как положено - мало ли что. Набросать зондов было делом получаса, учитывая и время из изготовления, а вот со станциями слежения и связи пришлосиха повозиться подольше. В нулевых, они требовали больше ресов, так что грызь облетел все окрестности пузыря, пока собирал вкрапления металлов по камням. Кроме того, зонд собирался в три приёма, а станция в сорок два - сначала одни компоненты, потом сборка, другие, третьи, и так далее. На каждом этапе, следует заметить, могли вылезти косяки, и тогда следовало слушать осмысленным ухом и вмешиваться в работу программы.
Скупыш был убельчён опытом, и поэтому не опушневал над тем, что ему пришлосиха три раза тупо перезапустить программу, потому как этого не произошло автоматически - хотя должно было бы. Также он не доискивался до причин сбоя, а рассортировал файлы влапную, как оно всегда и шло по шерсти. На передних захватах фрега быстро нагромождалась плоская бочка с радарными решётками, и часа за четыре изделие было доведено до возможного совершенства. Грызь цокнул, вспушился, и задал орбиту для установки станции.