Вторая фаза
Шрифт:
Наверное, это имело бы большой смысл, если бы зомби смогли вырваться из заражённых зон и захватить весь мир. Тогда люди прятались бы по ночам, чтобы на них не напали морфы, ходили бы только днём и сражались бы за лишний литр бензина для генераторов. Электрический свет тоже отпугивает тварей, и это было бы важно. Если ты хочешь защитить свою базу, то она должна быть хорошо освещена.
А вот если бы поверхность оказалась загажена чем-нибудь настолько, что на ней нельзя было бы появиться, а людям пришлось бы жить под землёй, то время каждый мог бы считать так, как ему
Но попутешествовав по подземельям Казани, я точно могу сказать, что не завидую тем, кому пришлось бы здесь жить. Место это определенно не самое лучшее.
Пару раз нам приходилось идти по колено в воде, там, где туннели уходили вниз, и маленькие лужицы на полу превращались в большие. Было холодно, сыро, и каждый из нас рисковал простудиться.
Шли мы, ориентируясь по огоньку моей зажигалки. Бензина в ней было достаточно, так что периодически я доставал ее и проверял, есть ли тяга. Правда в первый раз это привело нас к вентиляционной шахте, где мы смогли даже глотнуть свежего воздуха. Но не больше, потому что в узкий проход не протиснулась бы даже субтильная Ника, чего уж говорить о здоровяках вроде меня или Чеха.
Но у меня было ощущение, что мы идём туда, куда нам надо. Постепенно становилось суше, воздух явно был менее застоявшимся. А это означало только то, что он здесь ходит, а там, где перемещаются воздушные массы, должен быть и выход на поверхность.
Я в очередной раз свернул, мы прошли ещё немного и оказались в почти идеально круглом туннеле. Выходы из него перекрывали лопасти двух вентиляторов, которые, судя по тому, насколько они заржавели, давно не вращались. Снова достав зажигалку, я зажёг ее. Пламя отчётливо отклонились вправо, а потом вообще потухло. Тяга была очень сильной, даже кожей ощущался ветер. Дышать было легче, зато стало холоднее. Мы ведь все задубели из-за подземной сырости.
— Чая бы сейчас, — проговорила вдруг Ника. — Горячего.
Большую часть времени мы шли молча, не нарушая тишины. Тесные проходы подземелий давили, да и страшно было.
И это людям, которые ездили в Квартал на самоубийственные миссии, дрались с дикими бандитами оттуда, а периодически гоняли в Старую Москву, где тебя могла сожрать какая-нибудь тварь.
Страшно было даже Чеху. Это чувствовалось.
— Да только где его взять, — проговорил я. — Была у меня знакомая, которая настоящий чай пила.
— Это та корпоратка что ли? Ната? — спросил Серёга.
— Ага, — кивнул я. — Собственно, у нее дома я настоящий чай впервые и попробовал. И в последний раз тоже. Да и много чего натурального, включая дурь. Хорошая девчонка была бы, если б не шлюхой оказалась.
Ника фыркнула. Ну да, она-то до того, как в тюрьму попасть, как раз проституткой и работала. Ей это смешно.
Я свернул и двинулся в сторону гигантской лопасти. Схватился за одну из них, попытался провернуть, чтобы можно было пролезть. Нет, никак. Наверное, проще выломать ее, чем заставить шевелиться намертво прикипевшие штоки. Ну или что у нее там вместо этого.
Подпрыгнул, протиснулся между лопастями,
Ника пролезла второй, Чех следом. Я двинулся дальше, заглянул в дверь, снова достал зажигалку, зажёг и осветил лежащий на земле человеческий череп.
Естественно, что не такой, как те пластиковые копии, которые показывали нам в школе. Черепа мертвых людей в жизни совершенно другого цвета, да и целыми они не бывают. Вот и этот был пробит. И сгнил до костей, ни одежды, ни чего другого нет. Только кости вокруг валяются, но как будто не растащенные.
— Тяга есть, — сказал я. — Ещё и мертвец.
— Может ну его? — спросила Ника. — В ту сторону пойдем?
— Не, — я покачал головой. — Если этот бедолага сюда как-то попал то, значит, там есть путь наверх. А нам именно он-то и нужен. Так что пошли.
И мы двинулись внутрь. Я наступил на что-то, под моей ногой хрустнуло. Посмотрел вниз, увидел переломленную лучевую кость. Прости, приятель. Впрочем, тебе уже определенно не больно.
Мы вышли в коридор, и я увидел лестницу, которая вела наверх. Почти все время до этого мы спускались вниз, и я даже представить не мог, на каком уровне под землёй мы оказались.
Кто бы знал, что под городом есть такие подземелья? Впрочем, по слухам они и под Новой Москвой есть, именно поэтому там метро наземное и построили. Чтобы кто-то в случае чего не попал туда, куда не положено. Вот так вот.
Лестница была совсем невысокой, и поднявшись по ней, я оказался в просторном зале. И громко выругался.
Весь пол оказался покрыт какой-то слизью, ее было много. И больше всего она походила на продукты чьей-то жизнедеятельности.
Проще говоря — на дерьмо.
Вопрос только в там, какого размера должна быть тварь, чтобы засрать такое помещение. Или сколько их должно быть.
— Это ещё что такое, — пробормотал Чех за моей спиной.
— Может быть, обойдем? — спросила Ника. — Вернёмся назад, попытаемся выйти?
— Черт его знает, — сказал я. — Но что-то подсказывает мне, что кратчайший путь на поверхность именно он.
Я попытался просканировать это дерьмо с помощью оптики, чтобы понять, кому оно может принадлежать. Всё-таки интерфейс умел и такие вещи.
Отходы жизнедеятельности органического происхождения. Вероятно, испражнения боевого мутанта времён войны.
Ну да, понятно, блин. Испражнения боевого мутанта. А какого именно — непонятно.
Почти все мутанты Старой Москвы были идентифицированы, работа там велась знатная. Но проблема мертвого города была в том, что местные мутанты вырождались во что-то совсем странное. Они взаимодействовали с вирусом, который выпустили здесь, и он не обращал их в зомби. Он просто менял их.
В какой-то мере это, может быть, и хорошо. Но что-то подсказывает, что лучшим оружием против подземных мутантов будет огонь. А источников огня у нас нет. Если не считать моей зажигалки. И что мне теперь, им в морды ей тыкать? Глупость какая.