Вторая фаза
Шрифт:
Да много чего могло быть. По сути мы ступаем сейчас в другой мир. Ну, точнее в тот же, но из которого выпали на достаточно долгий срок.
— Все готовы? — спросил я, подойдя к бункерной двери.
Мало ли, кто или что может ждать нас снаружи.
— Давай уже, — сказал Чех.
Я перехватил автомат одной рукой. Экзоскелет давал достаточно силы, чтобы обеспечить устойчивое положение даже так. Нажал на кнопку открывания двери.
Помещение озарилось светом аварийных ламп, дверь медленно поехала в сторону. Я подскочил ближе, высунулся
Какого черта сонар не сработал? Видимо, дело было в толстенном слое бетона и тяжеленной металлической двери.
Мы оказались правы, нас ждали с другой стороны. Я не видел, сколько именно народа там находится. На мини-карте отметились пятеро, но это был далеко не предел. Через несколько секунд оттуда послышались возбужденные крики, и в меня прилетело уже с трёх сторон. А потом застучал крупнокалиберный пулемет.
Тут я уже не стал ждать, что будет дальше, я спрятался за бронированную створку и снова долбанул по кнопке. Какое-то время дверь ещё ехала по инерции, а потом стала двигаться обратно, но в щель между ней и стеной в тамбур влетел продолговатый предмет.
Тело требовало броситься в сторону, спрятаться, подставить под гранату наиболее бронированные части костюма, чтобы спастись самому. Я же рассудил иначе. У меня были шансы выжить и неплохие, а вот моих товарищей при взрыве в замкнутом пространстве просто разметало бы ошметками по сторонам.
Поэтому я пошел на самоубийственный шаг и бросился на гранату грудью, закрывая ее.
Послышался глухой, почти неслышный взрыв, я почувствовал толчок, меня отбросило, перевернуло, а потом мир погас.
В мое бедро что-то впилось, резкая боль привела меня в себя.
Перед глазами полетели строчки кода. Импланты стали загружаться один за другим, включая и новые, поставленные в течение последних трёх суток. Однако, судя по данным биомонитора, все было не так уж и плохо, он диагностировал только небольшой ушиб грудной клетки и сотрясение мозга.
В груди жгло, я выгнулся и закашлялся, сухо. Каждый кашлевой спазм сопровождался приступами боли. Тупой и ноющей, ведь модулятор не пропускает только резкую и острую боль. Кое-как я повернулся и увидел Ника и Чеху, которые сидели надо мной. Они явно были обеспокоены, но я успел заметить промелькнувшую на лице у Ники тень облегчения.
— Я жив? — спросил я. — Или мы все уже в аду?
— Мы давно в аду, — ответил Чех и вытянул из моего бедра иглу инжектора. — С самого рождения.
Голова болела, перед глазами все расплывалось. Кое-как я смог приподняться и сесть, осмотрелся по сторонам. Мы все ещё были в тамбуре, а на полу валялось то, что осталось от экзоскелета. Грудную пластину брони разорвало, подсумки, висевшие на ней, тлели, заполняя помещение едким дымом.
Да уж, хорошо, что надел. Иначе все кончилось бы совсем печально.
Кое-как я поднялся на ноги, подобрал с пола автомат, повесил его на шею и принялся перекладывать в подсумки на плитнике уцелевшие
Осколки сдержал внутренний амортизирующий слой. Если бы не он, то меня попросту нашинковало бы металлом. Грудная пластина такого близкого взрыва не выдержала. Черт.
Целых магазинов осталось около половины, из тех, что висели пониже. Благо у меня в рюкзаке были дополнительные, уже снаряженные. Так что я пополнил свой боезапас.
Внимание! Содержимое лаборатории будет стерилизовано через тридцать минут! Немедленно покиньте помещение!
— Ну что, — сказал я, все ещё морщась от боли. — Похоже, что нам придется искать запасной выход. Основной перекрыт.
Уж не знаю, кто там был: другие участники шоу или очередная группа спецов, присланная Темноводовым, но выбираться нужно. Пока что разработчики шоу во враньё мной уличены не были, по крайней мере, когда дело касается чего-то плохого. Разве что могли преуменьшить последствия.
— А он тут есть? — спросила Ника. — Может быть прорваться попробуем?
— Не получится, — ответил Чех. — Только откроем дверь, как нас попросту гранатами забросают. А другого самоотверженного отморозка в экзоскелете у нас нет. Спасибо, кстати, Молодой, если б не ты, то нам бы конец.
— Сочтемся, — ответил я. — Хватит время тратить, нужно выход искать. Пойдемте.
Полчаса — это не так уж и мало. Хватит для того, чтобы перевернуть убежище сверху донизу. Тем более, что помещений тут не так много, оно ж не рассчитывалось на длительное пребывание. Так, несколько первых дней после взрывов пересидеть.
Мы двинулись в путь, проверяли каждую комнату. Большинство из них были пусты и заброшены, кое-где валялись разные штуки, будто ещё с тех времён. Валялось и старое больничное оборудование, похоже, что администрация, наплевав на нормы, использовало убежище гражданской обороны, как склад.
Хотя вроде как до Войны за это могли оштрафовать. Причем, серьезно.
Старое медицинское барахло нас определенно не интересовало, так что мы пошли дальше. Генераторная тут тоже, как оказалось, была, вот только самого прибора не было, его вывезли. Не удивлюсь, если выжившие использовали его для питания одной из своих баз. И склады тоже оказались пусты, а ведь там должно быть немало запасов для организации питания.
Так или иначе, убежище сделало свое дело и продлило кому-то жизнь. А может быть, и агонию.
А вот в стене генераторной обнаружилась неприметная металлическая дверь. Самой примечательной деталью был нарисованный на ней фосфоресцирующей краской, порядком затершейся, значок человечка, бегущего в стену. Короче говоря, здесь и был запасной выход.
Вот только дверь была заперта. Никакого высокотехнологичного замка на ней не было, самый обычный ключ. Можно было попробовать взломать его отмычками, благо набор был ещё со мной, но я предпочел действовать иначе. Быстрее и надёжнее, тем более, что времени оставалось совсем немного.