Вторая гробница
Шрифт:
На четвертый день «Нефертари» причалила близ деревни Эттилль, что южнее Малави. С восточного берега Нила открывалась захватывающая дух картина: пустынная равнина Тель-эль-Амарна и скалистые утесы в полутора милях от нее.
Прибытие роскошной дагабии в эти места было редкостью. Обычно жители деревни могли полюбоваться такими кораблями богатых европейцев лишь издалека. В мгновение ока причал окружили местные жители, которые решили, что на шикарном судне к ним приплыл лично новый хедив Аббас Хильми или сэр Герберт Китченер, с недавнего времени сирдар, главнокомандующий египетской армией. Ни того, ни другого в Среднем
Капитан дагабии, которого звали Нагиб Афифи, знал помимо английского еще и французский, а также пел каждый вечер во время швартовки под аккомпанемент укулеле, с трудом пытался объяснить местным жителям, что приезжие – всего лишь путешественники, интересующиеся развалинами Ахетатона.
Амхерст заметил, что, едва Нагиб закончил говорить, как долговязый раис поспешил уйти и, вскочив на осла, рысью поскакал в сторону скал. Лорд быстро приказал Афифи раздобыть двух ослов для себя и Рокли. Солидный бакшиш ускорил дело, и двое мужчин отправились вдогонку.
– Что вы видите, Рокли? – Амхерст указал вдаль.
– Толпу рабочих! Их там около сотни, сэр. Выглядит так, будто они проводят раскопки. – Рокли с трудом удавалось погонять вперед норовистого осла.
– Да, – ответил лорд Амхерст, – именно так это и выглядит. Признаться, именно это я и предполагал. – Он издал несколько гортанных звуков, подгоняя осла.
– Я не понимаю, сэр.
– Вы сейчас все поймете, Рокли, поторопитесь!
Едва раис добрался до рабочих, как те кинулись врассыпную, побросав кирки, лопаты и корзины. Амхерст и Рокли застали лишь нескольких из них.
– Почему эти парни убежали? – спросил Амхерст, слезая со своего осла.
Мужчина европейской внешности, на котором были поношенный костюм и соломенная шляпа, подошел ближе и ответил:
– Конец рабочего дня, сэр. В такое время даже лентяи торопятся и бегут.
Амхерст вынул карманные часы из жилетки, бросил на них беглый взгляд и произнес:
– В одиннадцать часов конец рабочего дня?
Мужчина в соломенной шляпе пожал печами. Возле стены стояли две корзины с обломками, никаких статуй или черепков с надписями. Лорд Амхерст критически осмотрел находки, потом взобрался на каменную стену в полтора метра и оглядел окрестности, где еще недавно работали около сотни батраков.
– И что? – осведомился он, взглянул сверху вниз. – Доходная работа?
Мужчина в шляпе, с недоверием наблюдавший за странным поведением незваного гостя, неуверенно произнес:
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы же не собираетесь доказывать мне, что занимаетесь этим исключительно ради науки?
– Сэр, я археолог!
– Я вижу это, друг мой, но находки вы кладете в свой карман. Тут мужчина в шляпе вскипел:
– Сэр, я куратор музея в Каире! Меня зовут Эмиль Бругш. Вам придется извиниться за такие слова.
– А мое имя – лорд Уильям Джордж Тиссен Амхерст, я – владелец лицензии на раскопки в этом месте, и мне кажется, что вам придется объяснить свое присутствие здесь.
Прошло несколько секунд,
– Милорд, я безутешен – заявил он, – будьте покойны, очевидно, здесь какая-то ошибка.
Амхерст не обратил внимания на протянутую Бругшем руку.
– Ошибка? Не смешите меня, мистер Бругш! Вы же всем известны своими сомнительными махинациями. Высерьезно хотите заверить меня, что ничего не знали о лицензии от Управления древностями? Господин Бругш, я заплатил много денег за разрешение проводить раскопки в Амарне. И даже если я не воспользовался этой лицензией сразу, вы не имеете ни малейшего права проводить раскопки на моем месте. Я потребую возмещения убытков от вас и от Управления древностями.
Тут Бругш начал причитать, но его стенания выглядели такими же наигранными, как и у коренного египтянина.
– Милорд, – скулил он, – я признаю, что вел себя неправомерно, но поверьте, это случилось не из жажды наживы или для того, чтобы обмануть вас. Я нахожусь в безвыходной ситуации, мне нужны деньги. У меня нет ни одного пенни. Не в первый раз меня разорила женщина. Не в первый раз мое состояние утекло сквозь пальцы. Я женился на одной из жен из гарема хедива Исмаила, прекраснейшей женщине традиционной восточной красоты. Ее имя Эммина. Она согласилась выйти за меня после того, как я переписал на нее свой дом в Каире и дал ей уйму денег. Это, как заявила женщина, отвечало стандартам ее жизни в гареме хедива. Ослепленный страстью, я поддался требованиям Эммины в надежде на несравненное счастье любви. Но едва я поставил последнюю подпись на документах, как эта коварная женщина вышвырнула меня из дома. Мои деньги пропали. Милорд, поверьте мне, я без гроша за душой, у меня нет крыши над головой. Я готов возместить ущерб, если таковой имеется, но только не выдавайте меня. Моя должность в Управлении древностями – единственное, что у меня осталось.
Лорд Амхерст слез со стены и вопросительно посмотрел на Бругша. Тот выглядел беспомощным. Но можно ли было верить этому ничтожеству?
Когда Эмиль Бругш увидел, что мужчины холодно отнеслись к его стенаниям, он добавил:
– Милорд, я откопал пару ценных статуэток и отправил их на хранение мудиру Миньи. Речь идет об Эхнатоне и Нефертити. Я, само собой, передам их вам и ни словом не обмолвлюсь о них в Управлении древностями. На таможне у меня есть хорошие связи. Это будет что-то вроде ответного жеста!
– Бругш, вы прожженный негодяй! – ответил Амхерст и покачал головой. – Вы стараетесь заключить сделку даже при полном фиаско.
– Если позволите замечание, милорд, я в Берлине учился коммерции. – Бругш лукаво улыбнулся.
– Так-так, Значит, этому учат в Берлине. Ну хорошо! Тогда скажите мне, где именно вы сделали находки?
Бругш широко развел руками.
– Прямо здесь, на этом самом месте!
– Здесь? – Лорд Амхерст, не веря своимушам, поковырял носком ботинка песок. – Вы знаете, что Флиндерс Питри почти два года проводил тут раскопки и не обнаружил ничего сенсационного. Что подвигло вас копать в этом месте?