Вторая клятва
Шрифт:
Что ж, это верный ход. Убийца покончил с собой. Неуравновешенный был парнишка. Убил ни с того ни с сего и сам зарезался. И никаких вопросов. А кому их задавать? Убийца — вот он. Рядом с убитым валяется. Кого еще искать? Зачем?
— Нет. Я не стану его убивать! — в который раз прошептал Эрик, до боли в руке сжимая рукоять ножа.
"Все сказал? А теперь бери нож, и пошли!" — скомандовал лазутчик в голове. Маленький гнусный человечек, который все еще владел его душой.
"Я продал душу дьяволу? Воистину так! Но осознание не меняет факта. Душа продана".
И
Эта тварь… ее никто не увидит и не остановит… ее ведет клятва… ею управляет приказ… все прочее не имеет значения, и некому встать у нее на пути, некому преградить ей дорогу. Она ничего не знает о путях и не пользуется дорогами. У нее нет ни путей, ни дорог. Именно этим она и опасна. Не сильна, а именно что опасна. Смертельна.
Остановите меня кто-нибудь! Сам я не смогу этого сделать!
Убейте меня поскорее! Когда я сделаю это сам, будет слишком поздно!
"Сделай это! Убей чудовище! Срази его!"
Эй, лорд-канцлер! Я иду тебя убивать!
Оконная рама противно скрипит, но ты не слышишь. Ты слишком увлечен новой землей, перспективами, возможностями, планами, количеством кораблей, отправляемых на такое дело, ты ведь с самого начала решил, что это будет небольшой флот, ты слишком занят политическими раскладами, сменой правил игры, последствиями для Олбарии и сопредельных стран, играми разведок и прочим в том же духе, ты слишком увлечен всем этим, внезапно свалившимся на тебя… ты не слышишь противного скрипа оконной рамы. Ты и представить себе не можешь, что игры разведок уже явились по твою душу.
Я почти отодвинул оконную раму. Еще миг — и тебя уже ничто не спасет, а пришедшие с утра в библиотеку застанут два мертвых тела, твое и мое. Ты уж не обижайся, что я, простолюдин, посмею лечь рядом с тобой. Смерть, знаешь ли, всех равняет. Впрочем, что это я? Наверняка ты знаешь это. Раз уж Шарц советовал обратиться именно к тебе… мне жаль, что все так вышло. В самом деле жаль.
Твои подчиненные кое-чему научили тебя, ты никогда не садишься спиной к двери. Всегда лицом. Вот только лицом к двери в данном случае означает спиной к окну.
Рама отодвинута. Вперед!
Эрик скользнул внутрь, стремительный и бесшумный, словно тень стрелы. Рукоять ножа в считаные мгновения оказалась в ладони.
Замах!
Эрик так и замер — с занесенным ножом в руке.
Сэр Роберт не сидел развалившись в кресле, просматривая бумаги и беспечно подставляясь под удар. Лорд-канцлер не поджидал его с оружием в руках, чтобы сразить, помешав выполнению приказа. Он лежал ничком на полу,
"Отлично, — довольно констатировал лазутчик. — Добить его не составит труда. А еще лучше просто… не трогать. Он сам умрет. Нужно лишь постоять и посмотреть. Убедиться в смерти и доложить. А потом жить как ни в чем не бывало. Великолепно".
Лазутчик хотел еще что-то сказать и вздрогнул. Кто-то безымянный вновь смотрел на него из мрака нескончаемой ночи, и этот кто-то…
"Мразь. Подонок. Трус, — тихо произнес недавно народившийся лекарь. — Пошел прочь… инфекция!"
И лазутчик с воплем шарахнулся прочь, ибо огромен и страшен был новорожденный лекарь. А знаменем его была та самая ярость, которой столь славился доктор-гном. Где уж тут обычному лазутчику выстоять? Успеть бы ноги унести. Впрочем, с этого корабля все равно никуда не денешься…
Эрик зажал рот, чтобы не заорать. Зажал изо всех сил.
"Так значит, лорд-канцлер всего лишь чем-то болен?! Ах ты, проклятый болван! Как ты посмел в этом не разобраться?! Не сообразить сразу?! Как ты вообще посмел об этом забыть?! Так вот почему симптомы показались такими знакомыми! Они и есть знакомые. И не просто знакомые, а…"
"Отравление".
"Фаласские яды".
Пальцы сами разжались, уронив нож.
А в следующий миг он стремительной птицей сиганул обратно в окно. Быстрей… быстрей… еще быстрее… крыльцо… дверь… лекарская… да где же они? Ага, вот!
Хорошо, что наставник показал ему этот ящичек… противоядия… лекарства от фаласских ядов… спасение от длинных и черных щупалец той самой книги, будь она проклята… да, именно этот пузырек!
Рывок обратно, сжигающий все силы стремительный рывок… ночь хлещет в лицо холодным ветром, но ей не охладить страшный жар фаласской пустыни, не заглушить дикий визг бросающихся в битву бешеных фаласских скакунов… быстрей… быстрей… еще быстрей…
Эрик почти взбежал по стене к библиотечному окну, ввалился внутрь и на четвереньках рванул к умирающему.
— Да подожди же! Не уходи! — сорванным в молчаливом крике голосом бормотал Эрик. — Я же знаю, знаю, как это лечится!
Флакон противоядия к губам. Рука под голову. Вот так, чтоб не захлебнулся. Лишь бы он смог глотать! Так. Отжать эти три точки. Должно подействовать…
— Нет, ты у меня выпьешь! До капли выпьешь! — гневно рычал Эрик. — Я тебе морду разобью, если не выпьешь! На том свете найду и ка-ак врежу!
Губы сэра Роберта дрогнули. Лекарство попало внутрь.
— Ну какая же ты сволочь! — уже почти рыдая, шептал Эрик. — Все было так просто. Убить тебя! Умереть самому! Как ты посмел отравиться?! Да еще такой гадостью! Где ты ее взял?!
— Да… — открывая мутные, лихорадочно блестящие глаза, прохрипел сэр Роберт. — Вот такая я сволочь. Попить дай…
— По морде я тебе дам! — обрадованно взвыл Эрик.
— Сначала… попить, — прошептал сэр Роберт. — А… потом… можно и…
— Живой, зараза! — во все горло вскричал Эрик. — Успел я! Успел!