Вторая линия. Рассказы и истории разных лет
Шрифт:
Я снова заглянул в рюкзак. Перечисленные вещи преспокойно лежали на своих местах. Я одобрительно кивнул и принялся скручивать сливовую сигарету. Руки дрожали, пальцы не слушались, но это меня больше не пугало, я уже почти знал, что нужно делать, то есть, почти верил, что знаю. Но все равно.
Осталось понять, кто я все-таки такой, — подумал я, усевшись на кухонный подоконник. — Будет обидно, если на самом деле я и есть тот дядька из зеркала, которому приснился длинный-длинный, очень реалистичный сон про чужую жизнь, в духе даосских историй, «пока варился суп», и все в таком роде. А почему нет, собственно? Что мы знаем о белой горячке, кроме полусотни примерно одинаковых дурацких шуток про зеленых чертей? А ничего. Ровным счетом ничего. Может и такая
— Нет, так не пойдет, — твердо сказал я. — Ты давай не о бездне думай, а о себе. О том, кто ты такой. И что тебе теперь делать. Вариантов немного, выбирай.
«Выбирай» — это было ключевое слово. Я наконец понял, что все сейчас зависит от моего выбора. Как решу, так и будет. Вон когда захотел курить, сразу выбрал тот вариант реальности, в котором красный рюкзак с запасами табака — не сон, а единственная и неповторимая правда жизни. А теперь надо быть последовательным: если есть рюкзак, значит я — его хозяин, а не умучанный сивухой пузатый мужик. Так? Так, или нет, я тебя спрашиваю?! А если так, ступай в коридор и посмотри на себя в зеркало. И только попробуй увидеть там не того, кого следует, я убью тебя, глупая, трусливая скотина, своими — твоими, конечно же — руками, так и знай. Хватит уже трястись, пшел в коридор! Кому говорю?
Когда я увидел в зеркале знакомое лицо — перекошенное от ужаса, с белыми от ярости глазами и пятнами на скулах, но, бесспорно, мое — я не зарыдал от счастья, не завопил победительно, даже, кажется, не особо обрадовался, только тихонько вздохнул от облегчения, перевел дух— вот именно, лучше не скажешь, перевел стрелки духа, как переводят часы, вернувшись домой из далекого путешествия. Достал из рюкзака бутылку с водой, отпил несколько глотков и пошел в комнату. Осторожно, стараясь не шуметь, улегся на диван, обнял Лару, уткнулся губами в ее затылок, стал говорить почти беззвучно: «Завтра утром мы будем пить кофе на углу, стейки это ладно, дело житейское, а кофе у них обалденный, и там к нему, знаешь, подают такие большие деревянные шкатулки с сахаром и специями, так здорово, нигде больше ничего подобного не видел. Тебе понравится — кофе, шкатулки, и вообще все, поэтому спи спокойно, а завтра, пожалуйста, проснись рядом со мной, очень тебя прошу».
Я лежал без сна до рассвета, а когда взошло солнце, и стало совершенно очевидно, что никакой «прожорливой мировой бездны» за окном больше нет, только ясное небо, серый асфальт и цветные ромашки, окончательно успокоился и уснул, да так крепко, что Лара едва меня добудилась.
— Ну ты здоров спать, — с искренней завистью сказала она. — А мне всю ночь какая-то жуткая дрянь снилась, совершенно не помню, что именно, но точно дрянь, я та-а-ак обрадовалась, когда наконец проснулась, знал бы ты… И голова трещит, как будто мы с тобой весь вечер самогон жрали. Перегрелась я вчера, вот чего. И ты тоже, да? Выглядишь… скажем так, возвышенно.
— Перегрелся, да, — согласился я. — Ничего, сейчас пойдем пить кофе в «Стейк-хаус». Они там…
— Приносят какие-то загадочные шкатулки со специями, — подхватила Лара, — ты мне вчера говорил. Пошли, а?
Уже потом, когда мы умытые и одетые стояли в коридоре, укладывая в рюкзак зубные щетки, Лара озадаченно спросила:
— А это что такое? Откуда? Вчера их не было.
Я не сразу понял, что ее смутило, а потом
— Я точно знаю, что никакой чужой обуви тут не было, вчера специально искала какие-нибудь тапки, чтобы босиком по этому полу не ходить, — говорила Лара. — И ничего не нашла. Откуда они взялись? Не понимаю.
— А, ну так они под диваном валялись, — сказал я. — Вставал ночью в туалет, как-то машинально пошарил и нашел. А потом тут оставил, понятия не имею, почему. Спросонок.
Лара кивнула, полностью удовлетворенная моим невнятным объяснением, и мы, наконец, вышли во двор, а оттуда — на залитую солнцем улицу, по которой неспешно катилась поливальная машина, окруженная радужным ореолом брызг.
Из сборника «78»
ОТ АВТОРА
Сборник «78» был одним из самых необычных и масштабных проектов ФРАМа. При этом работа над ним началась в феврале 2006 года, а в ноябре того же года книга уже вышла.
Как это часто бывает с глобальными замыслами, идея собрать под одной обложкой рассказы, раскрывающие смысл всех арканов Таро, родилась случайно, в дружеской беседе.
Собрать теплую компанию единомышленников, выбрать себе по карте и написать рассказы, связанные со значением аркана, предложила Наташа Крайнер. Гала Рубинштейн предположила, что авторы должны не выбирать тему (карту) самостоятельно, а тащить ее наудачу, как при настоящем гадании. Осталось только собрать семьдесят восемь авторов (на самом деле, чуть меньше, потому что, в итоге, некоторые из нас написали по два текста).
Раздавая карты участникам проекта, составитель, конечно, вытянул одну и для себя. Мне достался Одиннадцатый Аркан (Сила, в интерпретации Кроули — Вожделение, Страсть), и это был добрый знак.
И кстати о добрых знаках. Гораздо позже, когда сборник «78» уже лежал во всех книжных магазинах Москвы и Петербурга (в другие города книги ФРАМа, к моему величайшему сожалению, попадали чрезвычайно редко), случайно выяснилось вот что.
В 1897 году Фритьоф Нансен написал книгу «Фрам» о своем путешествии на этом корабле. И в пятой главе, помимо прочего, обнаруживается следующее признание:
«Скоро будем под 78° северной широты. Но далеко ли уйдем потом? Я все время говорил, что буду счастлив, достигнув 75°».
И это, конечно, был не просто добрый знак, а что-то вроде похвальной грамоты из Небесной Канцелярии. Всем нам — по крайней мере, тем из нас, кто уже научился поддерживать живой двусторонний диалог с реальностью.
Забегая вперед, скажу, что, достигнув «78»,мы, как и следовало ожидать, ушли потом очень, очень далеко. Но это уже другая история.
СУМИ-ДУМИ [6]
XI Аркан. Сила (Вожделение)
В старой традиции Одиннадцатый аркан — Сила, дева, укрощающая льва. Суть его прекрасно передают мастера боевых искусств, когда говорят ученикам, что вершина всякого боевого искусства — не сражаться вовсе.
У Алистера Кроули Одиннадцатый аркан — вожделение. То есть, все силы, имеющиеся в распоряжении человека, направленные к единственной цели — объекту вожделения. В связи с этим следует предложение: не бояться своего «внутреннего зверя», а приручить его, укротить и подчинить себе, к обоюдному удовольствию.
6
Некоторым читателям наверняка будет любопытно узнать, что смутные как сон события, описанные в этом тексте, привязаны к совершенно конкретному адресу: город Вильнюс, улица Вильняус (т. е., Вильнюсская), летняя веранда кафе «Promodro», в кофейной карте которого по сей день значится напиток «Эспрессо с медом» («su medumi» — по-литовски).