Вторая любовь
Шрифт:
— Мистер Вилински? Вы слушаете?
— Ага. Дай-ка я угадаю. — Джимми лениво почесал голову, неизвестно по какой причине вдруг начавшую зудеть. — Я так полагаю, что ты со всеми в приятелях и сейчас мне скажешь: «Видишь ли, я твой друг. Я не хочу, чтобы тебе сделали больно». Что-нибудь в таком роде. Я прав?
Мужик его удивил.
— Нет, мистер Вилински. Вы все не так поняли. Я совсем не собираюсь выкручивать вам руки. И знаете еще что?
Джимми молчал.
— Никто больше не позвонит и не зайдет, чтобы докучать
— Не шутишь?
— Даю вам слово.
— Ага, а ты-то сам кто?
— Я тот, кто скупил ваши долги. Вы понимаете, о чем я говорю?
Джимми уже давно проснулся и тяжело дышал, размышляя. Что за черт?.. У него подвело живот от тревоги, а за окном завывал и бушевал ветер. Окна гудели, заставляя его думать об этой истории, той самой сказочке о трех поросятах. И ветер уже был не ветер, а тот самый парень из телефонной трубки. Большой злой волк дышал ему в затылок.
— Мистер Вилински! — опять зазвучал холодный тягучий голос.
— Да, да. — Джимми тер лицо, стараясь говорить спокойно. Надо делать вид, что он удивлен, точно, но черта с два напуган. — А с чего это ты их купил? — поинтересовался он. Примем мужика за тяжелозадого коллекционера чужих долгов, скупающего их по дешевке.
Но его собеседник оказался полон сюрпризов.
— Потому что я хочу нанять вас, мистер Вилински. Просто я не буду платить вам. Вы будете отрабатывать свой долг.
— Отрабатывать каким образом? — поинтересовался Джимми, пытаясь изобразить некоторое мужество.
— Точно так же, как вы выбирались из всяких передряг, мистер Вилински. Вы въехали? Сделаете все, что потребуется.
— Кто вы?
— Я не думаю, что вы на самом деле должны это знать, мистер Вилински.
Джимми еще усерднее потер физиономию.
— Это одно из тех предложений, от которых я не могу отказаться?
Смех прозвучал мягко и совершенно безрадостно.
— Что ж, я полагаю, вы могли бы отказаться. Но если бы я был на вашем месте, я бы прежде хорошенько подумал.
Джимми вздохнул.
— Ладно. Что вы хотите, чтобы я сделал?
Вот и все его мужество.
— Отлично. Я надеялся на ваше благоразумие. Итак, в чем состоит работа. Вы продолжаете жить, как и жили. Вы всего лишь входите в контакт с одним человеком. А потом просто передаете информацию от него мне и обратно.
— И это все? — с подозрением уточнил Джимми.
— Все, уверяю вас.
Джимми не поверил.
— Здесь должна быть ловушка.
— Но ее нет. Я вам объяснил все, как оно есть на самом деле. Каждый раз, как вы передадите сведения, я рву одно ваше долговое обязательство и присылаю вам по почте.
— Да? — Джимми все прокручивал и прокручивал разговор в голове, почесывая в затылке и надеясь, что может быть,
— Я свяжусь с вами, мистер Вилински. Вы получите самые подробные инструкции сегодня после обеда.
— Эй! Погодите минутку, не вешайте трубку. Вы не назвали вашей фамилии.
— Я уже сказал вам, мистер Вилински, что вам совсем не обязательно ее знать.
— Ладно, а как насчет имени? На тот случай, если вы позвоните? Тогда я буду знать, что это вы.
— Я уверен, что вы узнаете мой голос. Спокойной ночи, мистер Вилински.
И в трубке раздался щелчок.
Как только рассвело, Джимми первым делом звонко шлепнул девицу по заднице.
— Ой! — завопила она, подскакивая. — Ты что? Извращенец?
— Мне надо заняться делом. Не хочешь пойти погулять?
— С радостью! — обиделась та, награждая его взглядом удава и прыжком выбираясь из постели.
У Джимми потяжелело в паху. Он обожал большие сиськи, и если шкала размеров предусматривала номера от первого до десятого, то эти тянули на одиннадцатый.
Как он мог такое забыть? И все-таки еще не все потеряно, решил Джимми, умеющий хитрить. Тем более, что он умеет ласково уговаривать и не слишком горд, чтобы извиниться.
— Ладно, сладкая моя, — начал Вилински в надежде на нечто незабываемое. — Я извин…
Девица повернулась к нему, вся сияя волосами, зубами, титьками и…
Вот черт побери!
Вилински уставился на нее во все глаза, потом отвел взгляд, и произошла классическая немая сцена. Потом он дернулся назад, как-будто на него напали.
Его петушок тут же опустил головку.
Ему нравились женщины с формами, точно, но только не с членом и яйцами!
Дерьмо!
Шок заставил его вселенную остановиться. Его восприятие ограничилось оскорбительными анатомическими подробностями. Было что-то от ужасной насмешки в этом теле, сочетающем роскошный женский бюст и мужские гениталии, мрачная, нереальная разновидность травести, которую он находил агрессивно-отталкивающей.
Он подцепил вчера… Как это у них называются транссексуалы с силиконовыми протезами, но еще не побывавшие под ножом хирурга? Джимми порылся в своей памяти. Было какое-то слово…
Курочки с яичками. Вот оно.
И не мужчина, и не девка.
Оба сразу и ни то, ни другое.
— И на что это, — требовательно поинтересовалась женщина с пенисом — или это был мужчина с грудями, — ты пялишься?
Джимми отпрянул, слишком ошеломленный, чтобы разговаривать. Словно завороженный ужасным видением, Вилински смотрел, как это создание ходит по комнате, подбирая женскую одежду и натягивая ее на себя.