Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор.
Шрифт:
Во время этого кризиса президент Рузвельт и премьер—министр Черчилль должны были задать себе вопрос: в чем заключается цель войны? И если, как это станет сейчас ясным, они не в состоянии были ответить на этот вопрос, по крайней мере, могли бы потребовать ответ от своего объединенного комитета начальников штабов. Сделав это, они, конечно, получили бы следующий ответ: изменить умонастроение противника.
Что сделали они вместо этого? На конференции в Касабланке в январе 1943 г. они опубликовали заявление о том, что целью войны союзных держав является «безоговорочная капитуляция» их противников. И вот эти два слова были ошибкой Америки и Англии. [327]
327
«С ним (Рузвельтом) обсуждалось значение слов «безоговорочная капитуляция» в применении к Германии. Любой военный человек знает, что каждая капитуляция происходит на каких—то условиях. Чувствуется, что в Касабланке президент и премьер—министр, скорее первый из них, ухватились за известный термин Гранта, не понимая полного значения его для противника. Геббельс извлек громадную выгоду из этого и укрепил моральное состояние германского народа и армии. Наши эксперты психологии считают,
Что же влекли за собой эти два слова? Во—первых, ни одна великая держава не могла согласиться на безоговорочную капитуляцию, не уронив собственного достоинства и чести, достоинства своей истории, своего народа и своих потомков. Поэтому война должна была вестись до полного истребления. [328]
Война должна была принять религиозный характер, должны были вновь возродиться все ужасы религиозных войн. Для Германии она стала вопросом спасения или вечных мук… Во—вторых, в случае победы равновесие сил в Европе и между европейскими государствами должно было полностью нарушиться. Россия должна была стать самой сильной европейской военной державой и поэтому господствовать в Европе.
328
Фредборг весной 1943 г. хорошо пояснил это: «В настоящее время немцам предстоит принять ужасное решение. Многие из них понимают, что победа Германии будет означать и для них и для других народов невыносимую смирительную рубашку. Поэтому они не могут от всего сердца желать Германии победы. Но тогда возникает трагический конфликт с совестью: им вбили в голову что тот, кто фанатически не верит в фюрера, является предателем; национал—социализм и Германия — это одно и то же. Более того, люди, пережившие 1918 г., хорошо знали, что значит быть обезоруженным и лишенным защиты от произвола противника. Они сознавали также, что на этот раз положение может быть втрое хуже. Германский народ начал чувствовать огонь ненависти, который теплился под пеплом всей Европы. Он чувствовал угрозу со стороны всех народов Европы, Европы, которую немецкий народ хотел объединить с Германией и которою нацизм объединил против Германии. Немцы чувствовали также натиск наступления славян и скрытую опасность миллионов иностранных рабочих, находившихся в Германии. Они чувствовали, что должны вести игру до конца. Имеется ли иной выход, кроме продолжения войны? Ведь фактически союзники не оставили немецкому народу ничего другого, кроме полной капитуляции. Народу трудно согласиться на это, когда военная обстановка еще не стала катастрофичной. Фактически и обстановка и противники Германии кнутами загоняют немцев под свастику. «Победа или большевизм» — вот что стало лозунгом Геббельса. Он доказывал германскому народу, что третьего пути нет. Нацисты, во всяком случае, знают, что их борьба является буквально борьбой не на живот, а на смерть» (Fredborg A., Behind the Steel Wall, 1944, p. 239).
Глава восьмая. Инициатива на двух фронтах
Решив, что целью войны является безоговорочная капитуляция, союзные державы должны были ответить и на следующий вопрос: как осуществить это решение?
В это время маршал Сталин гневно требовал открытия второго фронта в Европе. Под этим он подразумевал фронт во Франции, который в стратегическом отношении должен был стать дополнением к русскому фронту. Но Черчилль лелеял идею наступления на Италию, которая, по его мнению, являлась уязвимым местом держав оси.
Видимо, у Черчилля в это время был грандиозный план вооружить 45 турецких дивизий и бросить их войну, [329] захватить Балканы, оправдав свою стратегию 1915 г., [330] и съесть рождественский обед вместе с Эйзенхауэром в Риме. [331] В конечном счете престиж стратега и сила личности Черчилля одержали верх, и на конференции в Касабланке, которая состоялась после завоевания Северной Африки, рассматривались три варианта действий: вторжение в Южную Францию, вторжение в Грецию с последующим перенесением войны на Балканы и вторжение в Сицилию и Италию.
329
Вutсhеr Н. С., Three Years with Elsenhower, 1946, р. 197–198.
330
Там же, стр. 317.
331
Там же, стр. 269.
Стратегия, так же как и соображения авиационного обеспечения, указывала на третий вариант как на самый практический, ибо восстановление судоходства союзников на Средиземном море было весьма важным делом, а чтобы вполне добиться этого, надо было занять Сицилию и Сардинию. Но, как это часто случается на войне, вмешались политики, и в результате этот четкий план действий был нарушен. Целью стало уже не только вернуть господство на Средиземном море, но и отвлечь силы противника из России, сковать немецкие войска, которые в противном случае могли быть переброшены во Францию, когда там развернется второй фронт, оказать помощь силам сопротивления в Югославии, которые Черчилль теперь сильно поддерживал, и овладеть в Италии аэродромами в районе Фоджа, откуда начать стратегические бомбардировки в Центральной Европе.
Ни одна из этих целей не требовала завоевания всей Италии; самое большее достаточно было овладеть нижней частью Апеннинского сапога — до линии Неаполь, Виесте. Этот район включал также аэродромы у Фоджи. Однако, как мы увидим далее, вследствие настояний Черчилля, что после занятия Сицилии со всей решительностью должна быть завоевана Италия, [332] инициатива, с трудом захваченная союзниками, была частично растрачена в кампании, которая по своей, стратегической бессмысленности и тактической заурядности является уникальной в военной истории.
332
Butcher Н. С., Three Years with Elsenhower, 1946,
Первым шагом, сделанным для подготовки вторжения на Сицилию, было овладение островами Пантеллерия и Лампедуза, которые находятся в Тунисском проливе. На Пантеллерии был аэродром, который союзники считали полезным для своей истребительной авиации. Гарнизон острова состоял из тыловых итальянских войск и насчитывал приблизительно 11 тыс. человек. Оба острова уже были нейтрализованы воздушными и морскими силами союзников и полностью отрезаны от всех источников подкреплений. Несмотря на это, было решено совершить бомбардировку островов с целью подавления обороны. С 18 мая по 11 июня на один остров Пантеллерия было сброшено 6570 т бомб. Главной целью этих ужасных налетов было определить действенность «массированного бомбометания по сильным фортификационным сооружениям». [333] Маршал авиации Конингем охарактеризовал эти налеты как «экспериментальное выяснение результатов интенсивных и продолжительных бомбардировок». [334] Если дело действительно обстояло так, то результаты были совершенно отрицательными, ибо гарнизон острова поднял белый флаг только 11 июня, когда вблизи острова появилась «огромная армада». [335] Кроме того, после высадки союзников было обнаружено, что потери гарнизона «были поразительно невелики», что в подземных, почти не тронутых ангарах [336] стояли неповрежденные самолеты, что «из 54 береговых батарей острова только две были безвозвратно выведены из строя». [337] Следовательно, этот опыт ясно доказал, что бомбардировки на подавление из—за их исключительной неточности оказались совершенно неэффективными. И, несмотря на это, нам говорят, что «полученные таким путем данные оказали огромную помощь при планировании будущих действий». [338]
333
D'Albiас J. Н., Air Aspects of the Campaigns in Italy and the Balkans, Journal of the Royal United Services Institution, August 1945. p. 325.
334
Buckley С., Road to Rome, 1945, р. 13. Бакли был военным корреспондентом газеты «Дейли телеграф».
335
Butcher Н. С., Three Years with Eisenhower, 1946, р. 278.
336
«Report of Commanding General of the Army Air Forces to the Secretary of War», 4th January 1944, p. 46.
337
Вutсher H. C., Three Years with Eisenhower, 1946, p. 279.
338
Journal of the Royal United Services Institution, August 1945, p. 326.
Правда состоит в том, что теперь, когда военное производство союзников приближалось к своей высшей точке, тактика быстро регрессировала и превращалась в тактику боев на истощение, в которых главную роль играет количество металла и взрывчатых веществ, в противоположность боям маневренным, требующим гибкости ума и отваги. В 1915–1917 гг. говорили: «Артиллерия побеждает, пехота занимает». Теперь следует говорить: «Бомбардировки завоевывают, все остальное идет следом».
Ясно, что после овладения Тунисом вместо этих четырехнедельных экспериментальных бомбардировок надо было немедленно совершить вторжение на Сицилию. Генерал Эйзенхауэр, как говорят, хотел совершить вторжение, но выяснил, что оно невозможно из—за «нехватки десантных плавучих средств». [339]
339
Вutсher H. C., Three Years with Eisenhower, 1946, p. 257.
«Премьер—министр был недоволен Айком (Эйзенхауэром. — Ред.) и здешним союзным командованием (Алжир, 27 мая) за то, что им не удалось подготовиться и быстро осуществить вторжение в Сицилию вслед за нашей победой в Тунисе. Битл (генерал—лейтенант Уолтер Беделл Смит, начальник штаба Эйзенхауэра) сказал, что премьер—мининстр видимо совершенно забыл о том, что у нас все время не хватает десантных средств» (там же, стр. 265).
В результате произошла задержка на два месяца. Во вторжении должны были участвовать 7–я американская армия в составе двух с половиной дивизий под командованием генерала Паттона и 8–я английская армия в составе четырех с половиной дивизий под командованием, генерала Монтгомери. Обе армии возглавлял генерал Александер. 7–я армия высаживалась между Ликатри и Скол. ьитти, двигалась на Палермо и затем повертывала в восточном направлении на Мёссину. 8–я армия высаживалась между мысом Пассаро и пунктом, расположенным немного южнее Сиракуз. Ей предстояло захватить Сиракузы, затем Катанию и наконец двинуться на Мессину. Для переброски обеих армий намечалось использовать от 2600 до 2800 транспортных и десантных судов. Они должны были отплыть из таких удаленных пунктов, как Гибралтар и Суэц. Высадке предшествовала шестинедельная предварительная бомбардировка аэродромов противника, портов, коммуникаций и т. п. Непосредственно перед высадкой вводились в действие парашютные части.
8 это время гарнизон Сицилии состоял из 5 итальянских пехотных дивизий, 5 итальянских дивизий береговой обороны, расположенных в береговых укреплениях, и 2_германских дивизий: 15–й гренадерской моторизованной дивизии, и дивизии «Герман Геринг». Обе дивизии стояли в резерве в западной части острова.
9 июля английские и американские воздушно—десантные части отправились на 400 транспортных самолетах и 137 планерах из Кайруана в Тунисе на Сицилию. Их прикрывали истребители и бомбардировщики тактической воздушной армии. Однако из—за ветра и недостаточной подготовки пилотов немало планеров упало в море; кроме того, много парашютистов было сброшено на расстоянии нескольких миль от объектов. 10 июля в 2 часа 45 мин. утра была совершена высадка морского десанта. 8–я армия не встретила почти никакого сопротивления, 7–я армия — только в некоторых местах. Причина этого заключалась в том, что итальянские войска береговой обороны оставили позиции и бежали. Кроме того, господство англичан и американцев в воздухе было таким неограниченным, что высадка явилась полной тактической внезапностью.