Вторая мировая война
Шрифт:
В то время как грабежи, убийства и состояние полного хаоса в оккупированной нацистами Польше превратили жизнь в абсолютный кошмар, положение на советской стороне вновь созданной границы было не намного лучше.
Ненависть Сталина по отношению к Польше длилась еще со времен советско-польской войны и поражения Красной Армии в битве за Варшаву в 1920 г., которое поляки назвали «чудом на Висле». Сталина тогда сильно критиковали за его неблаговидную роль в том, что Первая Конная армия не смогла прийти на помощь войскам Тухачевского. Маршал Тухачевский был расстрелян по ложным обвинениям в 1937 г., в самом начале чисток Красной Армии. В тридцатых годах НКВД арестовало многих поляков, проживавших в Советском Союзе, обвинив их в шпионаже. В основном это были польские коммунисты.
Николай Ежов, глава НКВД во время «Большого террора», был одержим
В соответствии с Рижским мирным договором 1921 г., который положил конец советско-польской войне, победившая Польша включила в свой состав территории Западной Белоруссии и Западной Украины. Затем Польша заселила эти земли большим количеством бывших легионеров маршала Юзефа Пилсудского. После вторжения Красной Армии осенью 1939 г. более пяти миллионов поляков оказались под властью Советов, которые по определению считали польский патриотизм контрреволюцией. НКВД арестовало 109 400 человек, большинство из которых были отправлены в лагеря ГУЛАГа, а 8 513 были расстреляны. Советские органы взяли на учет всех, кто мог бы участвовать в поддержании искры польского национализма, включая землевладельцев, адвокатов, учителей, священников, журналистов и офицеров. Это была преднамеренная политика классовой войны и обезглавливания национального самосознания. Восточная Польша, оккупированная Красной Армией, была разделена на две части и включена в состав Советского Союза. Северную ее часть присоединили к Белоруссии, а южную – к Украине.
Массовые депортации поляков в Сибирь и Среднюю Азию начались в феврале 1940 г. Целые полки НКВД согнали 139 794 мирных польских жителей, тогда как температура на улице была ниже 30 градусов мороза. Польские семьи будили среди ночи криками и ударами ружейных прикладов в двери. Солдаты Красной Армии или бойцы украинской милиции под командованием офицера НКВД врывались в дома и, наведя на безоружных людей винтовки, выкрикивали угрозы. Они переворачивали кровати, рылись в шкафах, говоря, что ищут спрятанное оружие. «Вы польская шляхта, – сказал семье Адамчук офицер НКВД, – вы польские помещики и буржуи. Вы враги народа». Самым распространенным выражением среди сотрудников НКВД было «поляк – значит, кулак».
Польским семьям давали совсем немного времени на то, чтобы собраться в такой долгий и ужасный путь. Они навсегда покидали свои дома и хутора. Большинство людей были буквально парализованы страхом, понимая, что их ожидает. Отцов и детей ставили на колени лицом к стене, в то время как женщинам разрешали собрать в доме необходимые пожитки, такие как швейная машинка, чтобы зарабатывать себе на жизнь на новом месте, кухонные принадлежности, постельное белье, семейные фотографии, детские игрушки и школьные учебники. Некоторые советские солдаты явно были смущены тем, что вынуждены были делать, и бормотали извинения. Некоторым семьям даже позволяли подоить свою корову перед тем, как покинуть дом, и зарезать курицу или поросенка, чтобы взять с собой больше еды в трехнедельное путешествие в товарном вагоне. Все остальное имущество поляки должны были оставить. Так начиналась польская диаспора.
Глава 3
От «Странной войны» до блицкрига
Сентябрь 1939–март 1940 гг.
Как только стало ясно, что массированные бомбардировки вражеской авиации не состоятся в ближайшем будущем и Лондон и Париж не сровняют с землей, жизнь в обоих городах почти вернулась в нормальное русло. Война находилась в «странном, сомнамбулическом состоянии», как писал один из репортеров о повседневной жизни в Лондоне. Кроме риска удариться о фонарный столб в кромешной тьме, царящей на улицах города в результате введения светомаскировки, самой большой опасностью в Лондоне на тот момент была возможность попасть под колеса автомобиля. Более 2 тыс. пешеходов погибли так в последние четыре месяца 1939 г. Абсолютная темнота в городе привела к тому,
В то время как война на земле и в воздухе почти не велась, военные действия на море усилились. Для англичан они начались с трагедии. 10 сентября 1939 г. их подводная лодка Triton потопила другую английскую подводную лодку – Oxley, – приняв ее за немецкую. Первая немецкая подводная лодка была потоплена 14 сентября эсминцами, шедшими в эскорте авианосца Ark Royal. Но 17 сентября немецкая подводная лодка U–29 сумела потопить устаревший английский авианосец Courageous. А еще через месяц королевские ВМС понесли более ощутимую потерю, когда немецкая подлодка U–47,прорвав оборону гавани Скапа-Флоу на Оркнейских островах, потопила линкор Royal Oak.В результате вера англичан в силу своего флота серьезно пошатнулась.
Два немецких «карманных линкора», бороздивших просторы Атлантики, Deutschland и Admiral Graf Spee, получили тем временем разрешение на начало серьезных боевых действий. Но кригсмарине – немецкие военно-морские силы – 3 октября совершили серьезную ошибку, когда Deutschland захватил в качестве трофея американский грузовой корабль. После жестокого вторжения в Польшу этот инцидент помог радикально изменить общественное мнение в Соединенных Штатах по отношению к закону о нейтралитете, запрещавшему продажу оружия воюющим странам. Это дало возможность союзникам закупать оружие в США.
6 октября 1939 г. Гитлер, выступая в Рейхстаге, огласил свои мирные предложения, адресованные Англии и Франции, полагая, что те согласятся с немецкой оккупацией Польши и Чехословакии. На следующий же день, даже не ожидая их ответа, Гитлер начал обсуждать со своими военачальниками наступление на западном направлении. Главное командование сухопутных войск (OKH), получило приказ приступить к разработке плана под кодовым названием «Гельб» для наступления, которое должно было начаться через пять недель. Но высшее руководство армии выдвинуло целый ряд аргументов против такого поспешного решения, указывая на сложности с передислокацией войск и их снабжением, а также указывая на то, что уже наступал неблагоприятный для проведения военных действий сезон года. Все это вывело Гитлера из себя. Но что его, должно быть, окончательно доконало, так это то, что произошло в Берлине 10 октября. В этот день по городу распространились слухи, что англичане согласились на предложенный Германией мир. На улицах Берлина началось спонтанное ликование, которое, однако, быстро перешло в уныние, как только ожидаемая с таким нетерпением речь Гитлера по радио дала всем понять, что это были не более чем желаемые фантазии. Геббельс был вне себя из-за резкого падения энтузиазма по отношению к войне, что стало явным после этих событий.
5 ноября Гитлер согласился принять главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника фон Браухича. Кадровый военный, которого другие высшие чины немецкой армии убедили обратиться к фюреру и твердо выступить против преждевременного наступления на западе, предупредил Гитлера об опасности недооценки французов. Кроме того, из-за недостатка боеприпасов и снаряжения армии требовалось больше времени на подготовку. Гитлер прервал его презрительным замечанием о французской армии. Браухич же попытался спорить, заявив, что немецкая армия в ходе польской кампании показала себя плохо дисциплинированной и слабо подготовленной. Гитлер взорвался, потребовав примеров. Взволнованный Браухич не смог сразу вспомнить ни одного примера. Гитлер выгнал своего трясущегося от страха и униженного главнокомандующего, бросив ему вдогонку полную угроз фразу, что он знает этот «дух Цоссена (в то время дальнего пригорода Берлина, где располагалось OKH) и собирается его сокрушить».