Вторая мировая война
Шрифт:
В вышедшей на защиту побережья 46-й советской армии командующий Закавказским фронтом генерал Тюленев не чувствовал себя хозяином в собственном регионе — находящийся рядом Берия был по иерархии гораздо выше — все же он был членом Государственного комитета обороны (ГКО) и наркомом. К востоку от Берии и Тюленева прибывший из Москвы Маленков создавал «северную группу» Закавказского фронта во главе с генералом Масленниковым. В страшной спешке меняя организационные основы, Сталин приказал верному и пассивному Буденному перекрыть немцам путь на черноморское побережье.
Между тем час пробил. 18 августа танки Клейста начали теснить Масленникова на реке Кума, и тому ничего не оставалось, кроме как начать отступление на подготовленные заранее оборонительные позиции на реке Терек. Ставке не оставалось ничего иного, кроме, как бросить в бой 58-ю армию, спешно переведенную из Махачкалы. И все же немцы неудержимы, Клейст
Соседи Клейста справа тоже не теряли времени зря. Со стороны Керчи немецкие силы высадили десант на Таманский полуостров, и положение Новороссийска осложнилось до критической степени. Начались ожесточенные городские бои. Немцы буквально стерли с лица земли все эти карточные домики Буденного, называвшиеся «Новороссийской зоной обороны». Ярость гарнизона Новороссийска и Азовской флотилии Горшкова, знаменитой своей самоотверженностью «черной смерти» (выражение немцев) — морской пехоты достигла невозможного предела. А в импровизированном фронтовом штабе бывший руководитель обороны Одессы и Севастополя генерал Иванов снова взялся за практически безнадежное дело. В Туапсе военную базу готовил к скорому бою контр-адмирал Жуков. В горький и грозный час командиры даже не самого высокого ранга понимали цену поражения на пути южнее Новороссийска: в войну вступит Турция (что означало немедленный разворот на юг 45-й советской армии (17 дивизий). Черноморский флот потеряет порт базирования, Юг России будет потерян со страшными общими последствиями для страны. Врага нужно было остановить на пути к Поти и Батуми всеми возможными способами. Морские пехотинцы бросились умирать за Туапсе, а с гор на них уже спускалась дивизия «Эдельвейс».
Немцы на Волге
Ранним утром 23 августа основные силы 6-й армии начали переходить на восточный берег Дона. Аккуратно и методично танки проходили понтонный мост, за ними тяжелогруженые грузовики везли пехоту, запасы вооружения, полевые госпитали и цистерны с горючим. Небо в предрассветный час было серым, затем восход окрасил дивный огромный мир, и танки сбросили тормоза. В сиянии восходящего южного солнца они покатили по широкому степному приволью. Плоская как стол степь позволяла развивать максимальную скорость. Командиры стояли в башнях, чтобы вовремя увидеть какой-нибудь овраг, не видимый водителю снизу. Скорость сразу же породила смерч пыли, и танкисты повязали носы и рты платками. А сверху штурмовики «Штуки» сиренами возвещали танкистов о своем прикрытии, те приветственно махали руками в ответ. По радио танкисты 16-й танковой дивизии 14-го танкового корпуса генерала Витерсхайма передавали в штаб Паулюса об обстановке в авангарде наступающих войск. Пока их внимание не было привлечено ничем особенным. Вот сообщение, полученное Паулюсом в девять сорок пять утра: «Русские, по-видимому, захвачены врасплох и не оказали особенного сопротивления между Доном и Россошкой». Удивительное приключение: стоя в башнях, мчатся в двух тысячах километров от Германии по степи, видевшей скифов, Чингисхана и Ермака».
Танкисты осознавали важность момента. Именно здесь и сейчас творится мировая история. Сюда не доходили с Запада даже римские воины. Александр Македонский прошел значительно южнее. Кир и Ксеркс в бессильной ярости отчаялись завоевать эти степи. Это хинтерланд мира, путь к центру Евразии. Если Германия овладеет этим краем, ее уже не остановит никто в мире. Русский колосс рухнет, он не устоит на одной северной ноге. Справа — через Каспий — жертвой немцев станет самый чувствительный и важный (нефть) регион Британской империи. Здесь, сейчас и навсегда творится мировая история. И ее рычаги — это упругие рычаги германских танков, не встретивших еще себе равных в этой войне.
Довольно неожиданно однорукий генерал Хюбе приказал весело катящей колонне остановиться. Хюбе был безусловно колоритной фигурой в германской армии. Изборожденное морщинами лицо, острый взгляд. Он носил протез вместо руки, которую потерял еще в Первую мировую войну. Он отличался не только смелостью, но и педантизмом, удивлявшим самих немцев. В положенное время он спал прямо рядом со своим штабным танком, даже если шло сражение. Так же независимо от обстановки он питался раз в каждые три часа, поглощал строго определенную норму калорий и витаминов. Им в германской армии восхищались все, включая Гитлера. Педант Хюбе не мог понять некоторых вещей. В частности, почему у русских рации в танках были исключением, а не безусловным правилом, почему
Этот герой и педант всегда помнил, что следует беречь горючее. В небе немедленно появился немецкий самолет. Сделав несколько кругов, он приземлился у штабного танка. Лихой командующий 4-й воздушной армией генерал Рихтгофен, в рубашке с закатанными рукавами, лично приветствовал доблестных танкистов. Официальная задача, поставленная смещенному к Сталинграду 4-му воздушному флоту — «полностью раздавить русских». Рихтгофен не без патетики сказал Хюбе: «Воспользуйтесь сегодняшним днем! Вас поддержат 1200 самолетов». И эти слова вскоре получили подтверждение — над башнями танков в сторону Сталинграда пролетели сотни машин Рихтгофена. Облитая солнцем степь оказалась в тени от армады воздушных машин. Воздушная армия Рихтгофена в тот день совершила 1500 вылетов, сбросила тысячу тонн бомбогруза и потеряла всего три машины.
В первую же неделю бомбардировок в переполненном беженцами Сталинграде было убито сорок тысяч безоружных людей. Нам как бы сразу показали, с кем мы имеем дело и что нас ждет. Со стороны немцев то был грубый психологический просчет. Немцы хотели деморализовать всех, устрашить неумолимостью движущейся военной машины. На деле же даже самые далекие от общих забот и мыслей пришли к мысли: этот безжалостный враг иррационально жесток и поймет лишь тех, кто не покорится. Не смирение овцы, а ярость раненого русского медведя пробудили летчики с закатанными рукавами, обрушившие огонь на десятки тысяч мыкающихся беженцев и мирных жителей. Не робость затравленного зверя, а выдохнутое умирающими «Отомсти!» породили они.
Вторым эшелоном по гладкой степи катила 3-я моторизованная дивизия вермахта, ей было трудно угнаться за быстрыми танками, трудно ориентироваться в торнадо степной пыли. Еще дальше в тылу (как бы третьим эшелоном) следовала 60-я моторизованная дивизия. В Голубинке (которая станет «столицей» Паулюса) передовой отряд не обнаружил ничего особенного: «1 час пополудни. Еще одно подтверждение того, что противник захвачен врасплох». Через несколько часов командиры танков увидели впереди и чуть правее маковки церквей и здания белого цвета. В микрофонах прозвучало: «Справа по курсу Сталинград». Это был район Гумрака, окраина города. Молоденькие девушки из техникумов и вузов совсем недавно встали за прицелы зениток. Их взоры были устремлены в небо, когда неожиданно для себя они увидели движущиеся на них танки наземного врага. Большинство из этих девушек никогда не стреляли вообще, а как стрелять по наземным движущимся целям, они не знали даже в теории. Но что-то стучало в их сердцах, и они не бросились врассыпную. Жерла зенитных орудий наводились на танки. Едва ли много орудий сумели произвести выстрелы. Передние танки ударили по нескольким мазанкам в степи. Спешились, увидели растерзанные снарядами части женских тел и пошутили, что русские выставили вперед своих женщин. Шутка понравилась не всем, кровь облила убогое жилье, где некому уже было молиться. Первые выстрелы в Сталинграде, кровь несведущих и невинных, грубое высокомерие.
Солдат 389-й пехотной дивизии вермахта пишет домой с гордостью: «Вы не можете себе представить с какой скоростью продвигаются вперед наши моторизованные части. И при этом постоянная поддержка люфтваффе. Мы в полной безопасности, ведь в небе наши асы. Русских самолетов я вообще еще не видел… После захвата Сталинграда русская армия на юге будет полностью уничтожена». У этой дивизии будет хорошая возможность познакомиться с русскими поближе.
Августовское солнце еще не начало садиться на западе — было четыре часа пополудни — когда первый германский танк с ревом затормозил над волжским утесом. Командир — лейтенант Готтфрид Адемайт объявил: «Мы в центре Азии». Танкисты в основной своей массе не видели реки шире Рейна и дивились речному простору. Сбрасывая мундиры и черные комбинезоны, германские танкисты полезли в холодную волжскую воду. Один из них размышлял, почему лишь война открывает нам глаза на величественную красоту мира? Капитан Лорингофен: «Мы смотрели на простирающуюся за Волгой степь. Отсюда лежал прямой путь в Азию, и я был потрясен». Большинство поражалось этому дню: «Утром мы были на Дону, а вечером стоим на Волге». Желание сделать исторический снимок было повсеместным. К рапорту штабу 16-й дивизии был приколот снимок «Волга достигнута». Летчики знаменитой эскадрильи «Удет» облетали Сталинград и их удивление, а затем и ликование при виде танков с крестами, стоящих на берегу Волги было безмерным. Они испытывали «чувство невыразимой радости за боевых товарищей на земле». Задрав голову, танкисты следили за фигурами высшего пилотажа, исполняемыми для них.