Вторая могила слева

Джонс Даринда

– Нет, не знаю никакой Джанель. Думаешь, это Мими написала?

Заглянув в мусорную корзину, я вытащила недавно открытую упаковку от несмываемого маркера.

– Я бы сказала, что шансы выше средних.

– Но зачем она позвала меня сюда, если собиралась только написать на стене сообщение? Почему бы просто не послать мне смс?

– Не знаю, солнце. – Я оторвала еще один клочок бумажного полотенца, чтобы покопаться в мусоре, но не нашла ничего интересного. – Думаю, она действительно собиралась с тобой встретиться, пока что-то (или кто-то) не

изменило ее планы.

– Вот черт. И что нам теперь делать? – Куки снова поддалась панике. – Что нам теперь делать?

– Во-первых, - отозвалась я, сунув руки под кран, - мы перестанем повторять одни и те же предложения. Звучит смешно.

– Да-да, - она согласно кивнула. – Извини.

– Во-вторых, ты выяснишь все, что сможешь, о компании, на которую работала Мими. О владельцах, генеральных директорах, членах совета директоров. Поищи и чертежи здания… на всякий пожарный. И проверишь это имя, - добавила я, тыча пальцем в надпись на стене позади меня.

Взгляд Куки задумчиво опустился в пол. Я почти видела, как заработали шестеренки у нее в голове, как ее разум летит во всех возможных направлениях, пока она набрасывала на плечо сумочку.

– Я позвоню дяде Бобу, когда он придет на работу, и узнаю, кого назначили на дело Мими.

Дядя Боб – брат моего отца и детектив управления полиции Альбукерке, как когда-то и мой отец. Моя работа с ним в качестве консультанта полиции обеспечивала значительную часть моих доходов. Для этого человека я распутала множество дел, а до него – для моего отца. Куда проще раскрыть дело, когда можешь спросить убитого, кто помог ему покинуть бренный мир.

– Надо узнать, кто в их участке занимается пропавшими без вести. И еще нам нужно поговорить с ее мужем. Как бишь его?

– Уоррен, - ответила Куки, идя за мной к выходу.

Выходя из туалета, я составляла в уме план действий. Мы расплатились за кофе, я стрельнула в Брэда улыбкой и направилась к двери. К сожалению, очень сердитый мужчина с пушкой наголо затолкал нас обратно в кафе. Наверное, слишком самонадеянно будет предположить, что он здесь исключительно наживы ради.

Куки затормозила прямо у меня за спиной и от изумления открыла рот.

– Уоррен, - произнесла она.

– Она здесь? – спросил мужчина. Ярость и страх искажали его мягкие черты.

Даже у самого матерого из ныне живых копов затряслись бы коленки, стой он в сантиметре от дула короткоствольного тридцать восьмого. Однако Куки, похоже, не наградили при рождении приличным инстинктом самосохранения.

– Уоррен Джейкобс, - произнесла она, шмякнув его ладонью по макушке.

– Ай. – Он потер место, куда приземлилась рука Куки, пока сама Куки отбирала у него пистолет и прятала в своей сумочке.

– Ты что, хочешь, чтобы здесь кого-нибудь убили?

Он пожал плечами, как мальчишка, которого отчитывает любимая тетушка.

– Что ты здесь делаешь? – продолжала Куки.

– После твоего звонка я поехал к твоему дому и проследил за вами. Потом ждал, когда выйдет Мими. Когда она так и не появилась, решил зайти.

Выглядел

он как человек, который выбит из колеи и несколько дней не ел от беспокойства. И он был так же виноват в исчезновении жены, как я. Я умею читать человеческие эмоции, как никто другой, и от этого человека четко веяло невиновностью. Отчего-то ему было нехорошо, но это не имело ничего общего с криминальной деятельностью. Скорее всего он чувствовал себя виноватым за какую-то выдуманную обиду, из-за которой, по его мнению, и ушла жена. Что бы ни происходило на самом деле, у меня были серьезные сомнения, что текущие события как-то с ним связаны.

– Идемте, - сказала я, подталкивая обоих обратно в зал, и громче позвала: - Брэд!

Голова повара высунулась в окно, лицо озарилось порочной не по годам улыбочкой.

– Уже соскучилась?

– Сейчас проверим, из какого ты теста, красавчик.

Он приподнял брови, принимая вызов, и провернул в руке лопатку, как ударник рок-группы – барабанную палочку.

– Садись и смотри, - отозвался он, нырнул обратно и закатал рукава.

Да уж, этот пацан разобьет сердец больше, чем должно выпасть на его долю. Я даже вздрогнула, представив, какую резню он устроит.

Спустя три огромных буррито, какие здесь подают на завтрак, и семь чашек кофе (только четыре из них – мои) я сидела рядом с человеком, который настолько погряз в волнениях и сомнениях, что мои синапсы держали пари друг с другом, как долго он сможет удержать в себе завтрак. Шансы были явно не в его пользу.

Он рассказывал мне о недавних изменениях в поведении Мими.

– Когда вы заметили эти разительные перемены? – задала я, наверное, сто двенадцатый вопрос. Плюс-минус.

– Не знаю. У меня в голове полная каша. Иногда даже сомневаюсь, что замечу, если мои собственные дети вдруг загорятся. Может быть, недели три назад.

– Кстати о детях, - сказала я, поднимая на него взгляд, - где они?

– Что? – переспросил он, глядя на меня. – А-а, они у моей сестры.

И это хорошо. Потому что парень явно не в себе. Благодаря Норме мне больше не надо было писать на салфетках, так что теперь я делала заметки в блокноте для заказов.

– И ваша жена ничего не говорила? Не просила о чем-то необычном? Не рассказывала, что волнуется или что кто-то ее преследует?

– У нее подгорел ростбиф, - просиял он впервые за весь разговор, потому что смог ответить хоть на один мой вопрос. – И после этого все покатилось псу под хвост.

– Значит, она серьезно относится к приготовлению пищи.

Он кивнул, потом покачал головой:

– Нет, я не это имел в виду. У нее никогда ничего не подгорает. Тем более – ростбиф.

Куки ущипнула меня под столом, заметив, что я раздумываю, смеяться в этом месте или нет. Быстренько одарив ее фирменным взглядом, я вернула лицу выражение заботы и понимания.

– Вы же профессиональный сыщик, верно? – поинтересовался Уоррен.

Я покосилась на него:

– Дайте определение слову «профессиональный».