Вторая могила слева
Шрифт:
Дядя Боб работал над тем, чтобы с Уоррена сняли обвинения. А еще он позвонил Кайлу Киршу, который должен был появиться с минуты на минуту.
– Маловато им заплатили, - заявил Диби, подходя ко мне с пачкой документов в руках. Я наливала сливки в чашку с кофе и пыталась удержать на плечах одеяло, чтобы скрыть порез на спине. – На банковских счетах кузенов Кокс по пятьдесят тысяч баксов.
– А кто такие кузены Кокс?
Он вздохнул. Это было забавно.
– Люди, которые тебя похитили. Один из них сегодня пытался убить тебя в темном переулке.
– Само собой. Просто хотела, чтобы ты еще раз сказал «Кокс». И, учитывая их решительный настрой, - я отпила кофе, - им наверняка пообещали больше, когда все будет сделано.
– Не сомневаюсь. Но мы не можем проследить, откуда присылались деньги. Кстати, мертвый стрелок из мотеля был их тюремным приятелем. Сейчас проверяют его финансовые отчеты.
Я отвернулась, когда заметила, что в участок спешит Кайл Кирш с двумя телохранителями. Я узнала его по плакатам предвыборной кампании. Он остановился возле дежурного, чтобы о чем-то спросить, и в тот же миг из комнаты для допросов появилась Мими, которая помчалась прямо в его объятия.
– Ты как? – спросила она.
– Я? – поразился он. – Это у тебя надо спросить. Что произошло?
– Тот человек пришел за мной, а Куки и ее начальница, Чарли, спасли мне жизнь.
Я съежилась. С ее стороны было мило не упомянуть о том, что как раз из-за нас ее чуть и не убили.
Дядя Боб подошел к ним и протянул Кайлу руку, поздоровавшись:
– Конгрессмен.
– Вы детектив Дэвидсон? – спросил Кайл, пожав руку Диби.
– Да, сэр. Спасибо, что приехали. Могу я вам что-нибудь предложить, прежде чем мы начнем?
Кайл согласился дать показания, настаивая на том, что ему нечего скрывать. Он еще раз обнял Мими и с печальной улыбкой сказал ей:
– Вот, кажется, и все.
– Рано или поздно мы должны были это сделать.
– Верно.
Арестуют ли их за то, что не пришли раньше? Я надеялась, что нет. В этой истории они тоже были жертвами.
– Это Чарли Дэвидсон, - сказала Мими, заметив меня.
Кайл взял меня за руку:
– Я вам очень обязан.
– Уоррен! – Я и глазом моргнуть не успела, как Мими оказалась в руках мужа, который выглядел все таким же измотанным, каким я его помнила.
Я снова посмотрела на Кайла и пробурчала себе под нос:
– Очень неприятно вам это говорить, но довольно долгое время я считала, что за всеми этими убийствами стоите вы.
Он понимающе улыбнулся:
– Я вас не виню, но уверяю, - он повернулся к дяде Бобу, - я к ним никакого отношения не имею. Я виноват, да, но не в убийствах. – Кайл достал сотовый. – Я знаю, меня вызвали на допрос, но вы не будете против, если я позвоню матери? Никак не могу дозвониться до отца. Наверное, он поехал на рыбалку – туда он сотовый никогда не берет. Я только хочу рассказать им, где я и что происходит, пока они не увидели это в новостях.
– Разумеется, - отозвался Диби.
– Спасибо, - поблагодарил Кайл, уже собираясь отойти в сторонку. – Мама гостит
Мы с дядей Бобом застыли. Шагнув вперед, я опустила руку Кайла, в которой он держал прижатый к уху телефон.
Нахмурившись, он закрыл сотовый.
– В чем дело?
– Кайл… Конгрессмен…
– Можете называть меня Кайл.
– Наши подозреваемые были наемниками из Миннесоты. Вы рассказывали о том, что произошло в Руисе, вашей маме или бабушке? Или хотя бы о том, что Томми Запата собирался сознаться в содеянном?
Кайл удивленно моргнул, переваривая мои слова, а потом отвернулся. Он был потрясен.
– Кайл, каждый, кто был в ту ночь в комнате с Ханой Инсинья, мертв. Кроме вас с Мими. И поверьте мне: Мими сейчас не было бы здесь, если бы те люди до нее добрались. – Я осторожно коснулась его плеча. – Получается, что остаетесь только вы.
Он прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул.
– Ваша мама случайно не одалживала у вас недавно сто тысяч долларов?
– Нет, - ответил Кайл с выражением смирения на лице. – Моя мать из обеспеченной семьи. Ей никогда не было нужды занимать у меня деньги.
Теперь понятно, откуда такой роскошный дом, где она жила с шерифом в отставке.
– Как по-вашему, она способна на…
– Поверьте, более чем способна. – В голосе Кайла звучала холодная, неумолимая горечь. – Я рассказал ей все, что произошло, в ту же ночь, двадцать лет назад. Она заставила меня поклясться, что я не проговорюсь отцу. Уверяла, что меня арестуют, что люди станут винить меня так же, как остальных. Как только начались летние каникулы, она отправила меня к бабушке.
– То есть все это время она знала? – переспросил дядя Боб.
Кайл кивнул:
– Когда я рассказал ей, что собираюсь во всем сознаться вместе с Томми, она вышла из себя. Сказала, что все не важно. Важен только Сенат. А потом и пост президента. – Его смех был горьким и грубоватым. – Так или иначе, это невозможно. Рано или поздно общественность узнала бы о моем прошлом. И о моей жизни. Таких, как я, в президенты не берут. Но мама настаивала, чтобы я попытался. И начал с Сената. – Он серьезно посмотрел на меня. – Эта женщина не в себе.
– Предлагаю прямо сейчас и взять у вас показания, - сказал дядя Боб и повел Кайла в отдельную комнату для допросов.
Я осталась. У меня в голове все еще пульсировали ритмы, только теперь Пятая симфония Бетховина сменилась «Summertime» Гершвина. Но мне было лучше хотя бы по одной причине: моя мачеха хоть и ненормальная, но точно не убийца. По крайней мере я ничего такого о ней не знаю.
Выпив две таблетки ибупрофена, я уселась на стул в приемной. Волей-неволей веки тяжелели, но мне хотелось дождаться Куки и узнать, что удастся выяснить дяде Бобу. Мы только что разгадали загадку целой серии убийств, но моим слипающимся глазам было до лампочки. Мир расплывался, мутнел, кружился, вставал с ног на голову… И тут появился папа. Наверное, узнал, что произошло, и пришел меня проведать.