Вторая молодость
Шрифт:
Она остановила свою лошадь и приветливо протянула мне руку. Я узнал, что она проводит лето одна в том замке, который некогда принадлежал ее отцу.
Мы поболтали некоторое время, потом графиня спросила:
— Хотите посмотреть, как я буду травить зайца?
— Охотно, —
Она засмеялась и ударила меня хлыстом, затем погнала свою лошадь и велела спустить обеих шотландских борзых. Великолепные животные вскоре настигли зайца и помчались за ним сломя голову, через пни и кочки, через рвы и плетни.
Дивное зрелище представляла эта красивая, смелая женщина, покачивавшаяся в седле с дикой грацией скифской наездницы и погонявшая своего английского скакуна громкими возгласами и ударами хлыста. Вскоре она скрылась за маленькой березовой рощей, и я потерял ее из виду, но я увиделся с ней на другой же день у нее в саду, где она играла в лаун-теннис с несколькими дамами и мужчинами, проводившими лето по соседству с ее замком.
Я залюбовался красотой этого сфинкса, стройными, плавными движениями, маленькой ножкой и своеобразной энергией, с которой она подбрасывала мяч.
Я провел на охоте еще некоторое время; она также охотилась, гребла и развлекалась в обществе соседей. Но соседи вскоре начали разъезжаться — надвигалась осень. Уже пожелтела листва, иней превращал по утрам луга и нивы в сверкающее море, холодный ветер шумел в верхушках деревьев — а графиня все еще и не думала возвращаться
Это мне казалось странным. Самые смешные мысли приходили мне в голову, но в тот момент меня все же больше интересовала лисица, которая появлялась, как мне сообщил один крестьянин, каждую ночь на лесной опушке, вблизи замка графини Рустан.
Когда наступило полнолуние, я захватил ружье и залег в кустарнике, окружавшем стену графского парка, подстерегая лисицу.
Лисица не пришла, но зато попалась другая, более драгоценная дичь.
Я лежал в густой чаще, в тени, откуда меня не было видно. Передо мной была небольшая лужайка, вся залитая мягким сумрачным лунным светом, а за ней тянулся темный лес.
Вдруг отворилась калитка парка, и из нее тихо вышла женская фигура.
Это была графиня Рустан. Она шла, приподняв шелковые юбки и закутав голову алжирским вуалем.
Она осторожно пробиралась по высокой траве и зарослям малины и прошла так близко от меня, что задела мою руку подолом платья.
У лесной опушки она остановилась, оглянулась вокруг и потом хлопнула в ладоши. Это был, по-видимому, условный знак. Тотчас же из чащи выскочил красивый молодой человек, самое большее, лет двадцати, и бросился к ее ногам. Она нежно обняла его полными руками, а он в упоении поднял на нее глаза.
Так вот в чем был секрет ее второй молодости! Не тайны кабалистики, не теплая человеческая кровь, а новая любовь — менее невинная, но более счастливая, чем первая.