Вторая попытка
Шрифт:
Ну а способ расслабиться - он во все времена один... Уже не сомневаясь, Евгений плеснул в стакан коньяку, подумав немного, разбавил водой, всыпал ложки четыре сахару и растворил таблетку снотворного. Юля вяло и покорно все это сглотала и заснула, действительно, очень быстро...
Даже остывший обед показался Евгению райским наслаждением. Он снова почувствовал себя в силах сопротивляться обстоятельствам, и в первый раз подумал о Горвиче без панического страха. Да конечно, графу не составит труда разыскать их в этой гостинице. Но если разобраться - нужен ли ему шум
Значит, можно не опасаться полиции, ареста и прочих шумных неприятностей. Но неужели Горвич не попытается хоть что-то предпринять? Ведь он по-прежнему хочет выяснить истинную причину визита Юли и Евгения в свой замок - и, надо признать, имеет на это полное право!
Так может, удовлетворить его любопытство? Рассказать, что можно - не все, конечно... Ведь Горвич ничего не знает даже о смерти Тонечки...
Евгений замер: да как же ему сразу не пришло в голову! Ведь именно эта неизвестность и мешает графу успокоиться, перестать бояться неизвестно чего - и устроить наконец личную жизнь!
Но тогда у них в руках сильный козырь, который надо только с умом использовать. Горвич обязательно будет их искать, и сегодня-завтра наверняка появится здесь...
И пусть! Пусть появляется, пусть задает свои вопросы. На них можно отвечать, что угодно - главное, чтобы граф понял, как важно для него получить свидетельство о смерти своей первой жены! Так, чтобы остальное по сравнению с этим потеряло всякую значимость!
Вот только что можно потребовать в обмен на эту информацию? Тоже начать расспросы? Рискованно: общение с Горвичем, да еще на такую болезненную для него тему, лучше вообще свести к минимуму!
...Решение пришло не сразу, но явилось озарением - Евгений даже удивился, как он до сих пор не подумал об этом... Дневник! Он был почти уверен, что таковой существует: привычка вести дневник приобретается не вдруг, а Тонечка вела его практически постоянно. Но искалеченный Виллерсом дневник начинался незадолго до "Лотоса", а где то, что было раньше? Конечно, Тонечка могла уничтожить записи, но Евгений был почти уверен, что она этого не сделала - а вот оставить дома, намереваясь поначалу туда вернуться, могла вполне! И все странные приключения, произошедшие с ней, должны быть там описаны...
Ну, что же... Решение принято, теперь остается только ждать - и надеяться на удачу!
...Ночью Евгений несколько раз подходил к Юле. Она спокойно спала, и он понадеялся, что утром все будет нормально.
И действительно, утром Юля была обычной, даже веселой, ничуть не похожей на вчерашнюю. Она посмеялась над своим испугом, высказала все, что думала по поводу католиков вообще и Антона в частности, а почувствовав виноватую эманацию Евгения, успокоила его, заверив, что ничуть не обижается на вынужденную грубость. Потом он начал было рассказывать про последнюю встречу с Тонечкой, но не успел: в дверь номера постучали...
В принципе, это мог быть кто-то из служащих гостиницы, но Евгений
– Входите, господин граф!
– Евгений распахнул дверь.
– Я искренне рад вас видеть...
Горвич вошел в номер, оглянулся, поклонился Юле. Воспитание и опыт поколений помогали ему выглядеть непринужденно, но эманация его была просто калейдоскопом из разных оттенков растерянности.
– Приношу вам свои извинения, - сказал Горвич.
– Я очень сожалею об этом инциденте, поверьте...
– Не поверим, - прервала Юля, - потому что вы врете!
Горвич опешил. Похоже, он не ожидал такого тона.
– Не надо так на меня смотреть!
– продолжала Юля.
– Или вы будете утверждать, что Антон не рассказал вам того, что видел накануне ночью? И не поделился своими соображениями? И вы не знали, как он поступит?! Вот смотрите мне в глаза и говорите: нет, не знал, он не рассказывал - тогда поверю!
Горвич посмотрел Юле в глаза... спокойно, даже печально.
– Вы проницательны, милая Юля. Но согласитесь, что это вы проникли в мой дом обманом и с неизвестной мне целью, разве не так? Разве не так? он повернулся к Евгению.
– Смотрите мне в глаза и говорите: нет, вы ошибаетесь... Или все же не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, граф, не будем больше друг друга обманывать. Мы действительно должны были узнать кое-что о вашей жене...
– Ночные бдения у портрета - странный способ что-то узнать!
– Не будем говорить о способах: это личное дело каждого. Вы тоже выбрали несколько странный способ расставания с нами, разве не так? Вообще, я вас не понимаю: неужели вам не жаль было своего верного слугу. Кстати, как он себя чувствует?
– Благодарю вас, удовлетворительно...
– Да, твердые убеждения обычно хранятся в крепких головах! Впрочем, он может считать, что ему тоже повезло: ведь, удайся его план, его осудили бы за убийство!
– Думаю, я смог бы ему помочь...
Евгений пришел в бешенство: планировалось хладнокровное безнаказанное преступление!
– А мою жену, - спросил он, медленно и таким голосом, что Горвич отодвинулся, - вы убили бы сами? Или попросили бы кого-то еще?
Горвич, казалось, удивился:
– Ее никто не тронул бы! Даже Антон...
– Да-да, - перебил Евгений, - Антон претендует быть благородным, это точно. Но как, скажите пожалуйста, вы заставили бы ее молчать? Если бы меня убили на ее глазах?
– Да никак, - Горвич пожал плечами.
– Она не смогла бы ничего доказать. Для этого нужно больше знаний и выдержки, чем у нее есть. Странно: я думал, вы это поймете...
Евгений окончательно потерял дар речи, а Юля неожиданно засмеялась:
– Ну надо же, как полезно иногда производить впечатление глупой и слабой! Глядишь, и жива останешься... Черт бы вас взял, граф, вы это еще так спокойно говорите...
– Интересно узнать, - снова вмешался Евгений, - были ли вы так же спокойны, когда поручали своему психу-управляющему убить меня?! А?