Вторая попытка

Тильман Екатерина

Да, похоже, не все так просто в этой истории! Неужели провокация против Сэма была санкционирована кем-то из руководства? Если так, то... Нет, Евгений не мог поверить в это! Но если он все-таки прав в своих подозрениях, то тогда начальству логичнее всего будет обвинить во всех грехах молодого куратора - благо, поводов за последнее время было предостаточно - и потихоньку отстранить от работы...

По-видимому, переживания Евгения отражались на лице, потому что Веренков успокаивающе похлопал его по плечу:

– Ты зря

волнуешься! Тебя никто ни в чем не подозревает...

– Если бы не подозревали, - усмехнулся Евгений, - вы бы не сказали этой фразы. В том-то и дело, что подозревать есть все основания! Ведь если бы я не пришел к вам сегодня, завтра вы вызвали бы меня сами, не так ли?

Лицо у Яна стало очень знакомым - так он слушал удачные ответы на семинарах, и Евгений понял, что теперь по крайней мере один человек его больше ни в чем не подозревает. Это, конечно, прекрасно, но что же дальше? Ведь по-прежнему неясно, как вся эта история связана с Сэмом и тонечкиным дневником... К тому же, произошедшая трагедия - не что иное, как косвенное доказательство важности пропавшего документа!

– Но как же теперь, - растерянно спросил Евгений, - как же разобраться во всем этом?

Ян посмотрел на него долгим внимательным взглядом, потом неожиданно спросил:

– Ты ведь лазил в компьютер Никласа?

– Разумеется! А вы что, считаете, что я должен был молча смотреть на это безобразие?! Когда за моей спиной...

– Тихо, тихо, - махнул рукой Веренков.
– За твоей спиной ежесекундно происходят презанимательные вещи.

При этих словах Евгений невольно обернулся, вызвав удовлетворенный смешок собеседника.

– Черт бы вас побрал с вашими шуточками!
– вырвалось у него.
– Лучше скажите, что вы все-таки имели в виду?

– Ты нашел что-то интересное в его компьютере?

– Ничего серьезного. Только косвенное подтверждение факта провокации: переписку с архивом и техотделом по поводу дневника... Окончательные доказательства я нашел собственно в техотделе, но и там не было никаких следов пропавших страниц.

– Ну, это я уже понял... Кстати сказать, почему ты сразу решил, что твой предшественник действовал не один? И мгновенно "вычислил" Максима?

Евгений растерянно на него взглянул:

– Но... Я же уже объяснил: графологическая экспертиза...

– Ты не понял, - с досадой пояснил Веренков.
– Экспертиза - это подтверждение догадки! Откуда взялась сама догадка?

Евгений смутился: рассказывать про гипнотические упражнения Дэна очень не хотелось! Наконец он уклончиво ответил:

– Ну, во-первых, несоответствие интеллектуального уровня и стиля работы - для Ананича это было бы слишком! А конкретно Виллерсa... В общем, тут мне помогли эсперы!

Веренков кинул на него быстрый взгляд, но ничего не сказал. Потом снова спросил с подозрительной настойчивостью:

– А почему ты так уверен,

что подлинник дневника содержал нечто важное? Насколько я понял из твоих слов, уверенно можно сказать только одно: дневник подделывался для того, чтобы оказать какое-то воздействие на... как, прошу прощения, зовут этого парня?

– Сэм. Тот самый эмигрант, вы еще помогали устроить его, помните?

– Смутно. Именно по отношению к нему была затеяна провокация, правильно я понял?

– Да. Но я не понимаю, зачем понадобилось разочаровывать его в лучших друзьях!
– невольно воскликнул Евгений.
– И как, однако, мастерски была исполнена эта мерзость...

– Как бы там ни было, Максим был прекрасным специалистом...

– Мне искренне жаль, что он погиб, - неубедительно откликнулся Евгений.

– И в основном потому, - со злой насмешкой уточнил Веренков, - что некого теперь расспрашивать о пресловутом дневнике! Правильно я понял?

Евгений отчаянно покраснел, забормотал что-то невнятное... и неожиданно для самого себя вдруг тоже разозлился:

– Да почему я должен жалеть о нем?! За то, что он едва не свел с ума моего подопечного? За то, что обманывал меня самого?

– Он тебя не обманывал, - с очень странной интонацией сказал Ян. Единственное, что известно достоверно: он наблюдал за "Лотосом". Согласись, что как социолог он просто обязан был это сделать после того, что там недавно произошло!

– Социолог...
– тупо повторил Евгений.
– Ничего себе социология! Послушайте, вы что, вообще не знали про его поездку в Серпен?! Для вас все это было новостью?

– Дешево бы я стоил, если бы не знал, - покачал головой Веренков.

– Тогда почему вы не запретили ему?
– подскочил Евгений.
– Почему он по крайней мере не поставил меня в известность?!

– Будь добр, не перебивай меня!
– резко ответил Веренков.
– И не веди себя, как дикарь на пороге пещеры. Максим не был обязан предъявлять тебе отчет в своих действиях. Согласен, это было бы более вежливо - но "более вежливо" еще не значит "обязательно". Да, честно скажу, я не был в восторге от его поездки - но не настолько, чтобы запретить ее. А вот о том, что он едет в Серпен с Никласом, я действительно не знал. К сожалению...

– А если бы, знали, запретили бы?

– Умерь, пожалуйста, свой экстремизм, - снова одернул Веренков. Нет, не запретил бы, но обратил бы на эту эскападу куда более пристальное внимание...

– Но какое Виллерс имел право...

– Воспользоваться чьей-то помощью, кроме твоей?
– усмехнулся Веренков.
– Ну, надо же...

– Простите!
– искренне сказал Евгений.
– Я не хотел никого обидеть! Но ведь... Ясно же, что это было отнюдь не социологическое исследование! Разве вы не хотите понять, для чего вообще была устроена эта провокация?!