Вторая попытка
Шрифт:
К полёту готовились в обстановке строжайшей секретности. На несколько раз проверили скафандры, обсудили возможные варианты развития событий и... на этом закончили подготовку. Двум смертям не бывать - одной не миновать! Гриз согласился с народной мудростью и полез в истребитель. Ли Фу невозмутимо наблюдал за происходящим. Можно было подумать, что ему было всё равно. Ирма нервно топталась на месте и старалась не смотреть на бесстрашных астронавтов. Такаранга сколько не силился, так и не смог закрыть рот, и изо всех сил хлопал глазами. За несколько минут до старта старик подошел и сказал:
– Если всё пройдёт нормально, не надо сразу лететь сюда на большом корабле. Люди испугаются и примут его появление за дурной знак, а у нас и так половина населения исходит кровавым поносом. Может возникнуть паника. Не дай бог пожгут дома и разбегутся с дуру! Собирай их потом...
– Ты прав, - согласился робот, утопая в большом не по размеру скафандре, - санитарная обстановка у нас сложная. Не досмотрели. Впредь нам наука. Странные мы всё-таки создания! Будем смотреть да удивляться до тех пор, пока жареный петух не клюнет в задницу. Вот вытекут мозги через клоаку, тогда будем знать кузькину мать!
– Что конкретно мы узнаем?
– усмехнулся Лабер.
– Чем отличается его Высочество Руководитель от коневода Нураддина, когда оба рядышком восседают без штанов в клозете, и из них льётся
– Успокойся! У людей беда, а тебе всё шуточки...
– Я ещё три года назад вопил на каждом углу о необходимости содер-жать Город в чистоте, устроить, раз на большее не хватает ума, вдоль дорог сток воды и регулярно мыть мостовую, раз хозяйки не желают никого слушать и выливают помои прямо из окон на улицы. А незабвенный Ба Си устроил на Задах форменный гадюшник и рассадник заразы. Где пьют, там и блюют и в ней же валяются, млея от счастья. Из забора сделали общественный туалет, так что летом там такое амбре стоит - я извиняюсь! Без противогаза не пройти. А им хоть бы хны! Лакают днём и ночью, орут, бьются из-за всякой ерунды не на жизнь, а на смерть, а потом с разбитыми мордами лезут девкам под юбки. Не жизнь, а рай! Поэтому дизентерия - детские шалости по сравнению с тем, что нас ожидает в скором будущем. Чума, холера, чесотка и оскудение мозгов - стоят самыми первыми в списке страшных вирусных инфекций, которые только и ждут удобного момента, чтобы со скоростью звука завладеть нашим маленьким, уединённым мирком. И никто нам не протянет руку помощи. Мы вымрем аки динозавры, а виной всему - безграничная безответственность и преступное скудоумие отдельных высокопоставленных личностей!
– Нашёл время для нравоучений, - с досадой бросил Лабер.
– Знаю, проморгали, недосмотрели! Я совсем забыл об эпидемиологических болезнях. Даже о простом гриппе, не говоря уже о необходимости прививать ребятишек. Вот сделаем дело - займёмся вплотную массовой пропагандой гигиены и санитарии. Причём на всех уровнях.
Истребитель стартовал и поднялся на орбиту. Грузовик искали долго. Для этого периодически ныряли в атмосферу, накапливали энергию и возобновляли поиски. Наконец цель была обнаружена. Друзья не хотели торопиться и рисковать. Первый облёт грузовика не выявил никаких внешних повреждений. Он выглядел естественно и нормально. Тогда Гриз перевернул истребитель и вплотную подошёл к вспомогательному шлюзу корабля.
– Что дальше?
– поинтересовался Вилли.
– Каким образом мы откроем вход?
– Фомкой, дружище, фомочкой, - хихикнул робот из глубины скафандра.
– Голова-то у тебя на что? Зри в корень! Ты же Руководитель! У тебя ума палата! Нажми крылышком истребителя на блок управления шлюзом. Ну ...смелей...не стесняйся...там ничего страшного нет!
– Неужели нельзя сказать всё по-человечески, без всяких там идиотиз-мов, кретинизмов, клоунизмов и драматических эффектов?
– Ты скучный, костный, не умеющий радоваться жизни, сноб! Если случится чудо и многострадальная Ирма решится, в припадке безумия, вверить свою судьбу тебе, то вскоре проклянёт тот миг, когда родилась на свет. С тобой может жить только страус!
– А почему именно страус?
– Он много жрёт и не задаёт глупых вопросов!
– Спасибо, что открыл мне глаза на меня. А теперь прикуси язык и по-молчи. Пора работать. То есть заниматься тем, чего ты не любишь более всего на свете...
Истребитель наклонился и ювелирным движением неуловимо коснулся грузовика. Шлюз открылся. Корабль оказался битком набит трупами райберов. Они плотно, один в притирку к другому, заполняли весь трюм. Сотни погибших. Одни в скафандрах, другие без них. Вилли глубоко вздохнул, развернул истребитель, упёрся в левый двигатель и дал форсаж. Очень медленно, но с каждым мгновением всё быстрее и быстрее корабль начал раскручиваться, а возникшая центробежная сила принялась выталкивать страшный груз наружу. Он веером разлетался во все стороны. Через полчаса последний райбер покинул грузовой отсек, и туда буквально вломился робот. Он, благодаря прекрасной координации движений, в два прыжка достиг рубки, вытащил из кресла пилота и попробовал запустить двигатели. Они чутко отозвались на команду, и грузовик мгновенно ожил.
– Отваливай, - услышал Лабер.
– Я пошёл на посадку. Следуй за мной. Только не забудь захлопнуть колпак и снять скафандр, иначе задохнёшься...
Они приземлились в Австралии, прямо на берегу океана, провели тщательную уборку и дезинфекцию всех внутренних помещений, а затем занялись исследованиями возможностей трофея. Грузовик оказался оборудованным целым набором хитроумных приспособлений для транспортировки любых видов грузов. А в силовой установке не смог разобраться даже робот. Грузоподъёмность корабля равнялась приблизительно пяти тоннам, причём только на захватах. А в трюм входило не менее десяти тысяч килограмм, что само по себе внушало довольно радужные перспективы в деле снабжения городов всем необходимым, а в первую очередь - металлами. Жизнь с этого момента становилась более насыщенной, интересной, полнокровной. Перед людьми открывалась прекрасные возможности для достижения более высоких рубежей под названием - достойное существование.
Глава 7.
Высокодуховное, следующее высшим этическим и моральным принципам общество, где без отдыха и перерыва на обед возлюбляют ближнего своего, и живут в полной гармонии с окружающими, природой и самим собой, раскинувшееся средь мирных дубрав и лугов, по берегам молочных рек с кисельными берегами, окружённое полями скатертей самобранок и столиков накройся, меж которых бродят табуны упитанных коньков-горбунков и сивок-бурок...ау,...где ты...отзовись... покажись, не стесняйся. Блесни хоть на миг лучом света из-за туч, озари наши смятенные души, внеси в них хоть какое-нибудь подобие покоя, яви образец, к которому необходимо стремиться, разгребая многовековые залежи злобы, эгоизма, предрассудков, глупости.
Руководитель сидел в Доме за столом в полном одиночестве. Все Советники уже перебрались в Мирный, туда же переехал Абдулла со своими приближёнными. Два часа назад на новое место жительства отбыла Ирма, так и не сумевшая уговорить Ли Фу покинуть свою тесную каморку в Дальнем посёлке. Один лишь робот не принимал участия в переселении. Он никогда не обращал внимания на подобные мелочи. Поэтому Вилли мог позволить себе поразмышлять вволю. Он стремился построить новое общество, основанное на альтернативных принципах, лишённоё пороков, злобы, подозрительности. Однако они не дремали и изо всех сил цеплялись за души людские, нашептывая и предрекая всякие ужасы, пакости и беды. Они копошились в темноте подсознания, будоража древние, звериные инстинкты, суеверия, предубеждения, подобно червям, которых приходилось буквально выдирать с корнем и при свете дня показывать, какие ничтожества владели людьми. А ко всему прочему ещё существовали так называемые вредные привычки, и подобно бриллианту среди них сверкало и пере-ливалось всеми цветами радуги пьянство - всеобъемлющее, повсеместное, не желающее без боя сдавать ни пяди завоёванных
Руководитель с отчаянием сознавал, что сам не желая того, всячески способствовал повторению пройденного пути. Он ни в коей мере не хотел этого, но ничего поделать с собой не мог. Вилли прекрасно знал, к чему приведут в конечном итоге его усилия. На планете вновь возникнет машина по производству отходов: пищевых, промышленных, радиоактивных, бытовых. Люди вновь примутся выкачивать, вычерпывать, вгрызаться, взрывать, разрушать экологический баланс, вырубать леса и бомбить из благих побуждений. Какой смысл наступать второй раз на одни и те же грабли? Лабер твёрдо знал - должен, обязан существовать иной путь развития, и, скорее всего не один, отличный от предыдущего. Однако Гриз оставался, не смотря ни на что, порождением своего времени, продуктом исчезнувшей империи. Ему просто по определению не было дано сломать в себе старые стереотипы, переосмыслить весь опыт прошедшей жизни, отринуть самое дорогое и близкое сердцу и в муках родить иное общество, основанное на ином фундаменте и принципах. Только вот где было взять для него кирпичи? Даже если он найдёт в себе силы отказаться от прежних убеждений, воззрений, моральных ценностей и прочего, то чем он заполнит образовавшуюся пустоту? Что противопоставит утраченному за нена-добностью? Ему, практически в одиночку, придётся решать труднейшую задачу. А Вилли даже посоветоваться не с кем, за исключением, конечно, робота. Основная масса населения стремится нажраться от пуза, да подольше поваляться на полатях, самозабвенно ковыряясь в носу! А может он зря не доверяет людям? Кто знает... Но не смотря ни на что, у Лабера существовала своеобразная шестая колонна, на которую, с течением времени, можно было опереться - дети! Мудрый Ли Фу, едва только закончилась переброска, и жизнь более-менее нормализовалась, активно занялся подготовкой к появлению ребятишек. Первыми общественными строениями были: интернаты и детская больница. Старик лично занимался подбором персонала для них и неожиданно проявил в этом вопросе не свойственную ему твёрдость и настойчивость. Дерево не выживет без корней, пояснял китаец. Его повалит первая же буря. Нам требуется обратить всё внимание на подрастающее поколение - пусть даже ещё не рождённое. Уже сегодня оно должно находиться под неусыпным надзором, что позволит ему усердно учиться и продолжить в будущем наше дело. Общество, покоящееся на неучах, обречено на скотское прозябание, и кто забывает об этом - тот не имеет права носить звание разумного существа. Не смотря на то уважение, которое люди испытывали к старику, его благие начинания натолкнулись на глухую стену непонимания, выросшую на почве древнего невежества. Матери ни под каким видом не хотели отпускать ребятишек из дома. Прятали их по подвалам и чердакам. Женщин ничем нельзя было пронять. Непонятно почему они вбили себе в голову, что с их чадами сделают нечто ужасное, если они попадут в интернаты. Никакие уговоры и ухищрения не помогали. Тогда Руководитель попробовал от убеждения перейти к принуждению. В тот же миг и секунду огромная толпа простоволосых, растрёпанных, вопящих словно ведьмы на шабаше, мамаш примчалась к Дому, рухнула перед крыльцом на землю, принялась валяться в грязи и курином помёте, и выть с такой силой и энергией, что Гризу пока-залось, будто это шумит истребитель с вертикальным взлётом и посадкой. От бабьего рёва у Вилли немедленно разыгралась мигрень.