Вторая семья

Борн Амелия

– Речь об Антоне Семиверстове же? Он помощник Лемешева, так?

Я нахмурилась. Для человека, «вообще не знающего эту семью», Адам был слишком осведомлен.

– В перспективе у меня будут некоторые бизнес-предложения Лемешеву, если их можно так назвать, - правильно интерпретировав мое замешательство, пояснил Адам.
– Поэтому я немного в курсе его окружения.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга,

после чего я сказала:

– Да. Антон Семиверстов и есть мой муж.

Адам присвистнул, но, в целом, если и сильно удивился, то виду не показал.

– Это не имеет никакого значения в наших с тобой отношениях, - проговорил он.
– Тебя же это волнует?

Я потерла виски пальцами. Уже и сама не знала, что меня тревожит, а что нет.

– Мне просто нужна новая жизнь, - призналась в том, что и у самой только-только стало формироваться в голове.
– Работа, заботы, карьера… как бы странно это ни звучало для женщины в тридцать.

– Глупости, - отрезал Адам.
– Если бы ты жила в Лондоне, ты бы относилась к этому иначе. В тридцать самое время делать карьеру.

– Но я не в Лондоне, - усмехнулась в ответ.
– Хотя и спасибо на добром слове.

Поднявшись из-за стола, я принялась прибираться. Адам же смотрел на меня, но по выражению его лица я не могла толком понять, о чем он размышляет.

– Я почти не знаю Лемешевых, Мила, - повторил он ранее озвученные слова.
– И, как я уже тебе сказал, мои с ними дела, если они все же случатся, не имеют к нам с тобой никакого отношения.

Было в этом «нам с тобой» что-то неправильное. Странное. Но я предпочла думать, что Адам имеет ввиду мою работу у него. 

– Очень на это надеюсь. Мне взаправду нужна новая жизнь без прошлого, с которым так или иначе мне придется столкнуться еще не раз, - сказала я, и когда направилась на кухню, услышала тихое позади себя:

– И в этом я тебя прекрасно понимаю. 

21

– Мам… ты только не ругайся, - сказал сын, когда мы с ним собирались выходить из дома.

Он отправлялся на тренировку, я - к Адаму. Сегодня у меня имелось множество планов на то, чтобы продолжать обустраивать его дом. Я уже продумала, с чего начну в первую очередь. Пожалуй, с кухни, ведь именно она была сердцем любого жилища.

– Не буду ругаться, если этого не потребуют обстоятельства, - сказала сыну, мысленно готовясь к тому, что у меня появится новая причина для того, чтобы нервничать.

– Смотря как ты к этому отнесешься, - пожал плечами Вадим.
– Но знай - это и мое желание в том числе.

Мы с ним вышли из

квартиры. Сын выкатил большую сумку, удобнее перехватил клюшку. Сегодня я собиралась отправить его на такси одного, и это тоже был повод для волнений.

– Какое желание? Озвучь мне его, тогда и посмотрим, - улыбнулась сыну, даже не представляя, о чем именно он попросит.

Тем неожиданнее стали слова Вадима:

– Я хочу познакомиться с сестрой. Папа вроде только «за».

Я застыла столяным столпом, а внутри у меня все вскипело. Сын так просто и легко говорил о той, другой семье, словно это было чем-то совершенно обыденным. Не тем, что меня едва не уничтожило.

– Я категорически против, - отрезала, и тут же увидела, как Вадим недовольно поджал губы.

Мы вышли из подъезда. Такси еще не подъехало, и хоть было не место и не время произносить то, что я собиралась озвучить, все же проговорила:

– Вадик, мы не станем играть в прекрасные две семьи, пойми это, пожалуйста. Я уже сказала тебе не раз - такое не прощают. Понимаешь? Ты осознаешь значение этой фразы? Папа едва меня не убил своим поступком, а сейчас ты - убиваешь еще больше. Когда делаешь вид, что все так, как должно быть. Когда хочешь поехать туда, к этой… женщине… к этой своей сестре. В то место, где папа нас предавал год за годом! И меня, и тебя! Может, ты вообще хочешь, чтобы у тебя была другая мама?

Я совсем не желала говорить последнюю фразу, но меня так выворачивало наизнанку, что я уже себя не контролировала.

– Перестань… что ты такое говоришь?
– всхлипнул Вадим, и я увидела, как он сдерживается, чтобы не расплакаться.
– Мне не нужна другая мама… никогда не будет нужна!

Он произнес это с жаром, глядя на меня так, как будто был во всем этом виноват с самого начала. Но мне нечего было добавить. После того, что видела на дне рождения Ани и после того, как повела себя эта женщина, что именно она кричала в мою сторону, я лучше лягу и умру, чем позволю сыну ездить на знакомство с новообретенными родственниками.

– Тогда этот вопрос закрыт, - отрезала я и кивнула на машину.
– Садись в такси и сразу же позвони мне, как доберешься.

– Хорошо…

Мы погрузили сумку в багажник, после чего Вадим, поцеловав и заверив меня, что любит, уехал.

Я пыталась успокоиться. Слова сына задевали так сильно, что мне казалось, будто мне вскрыли нутро и вынули все органы наружу. Неужели он и впрямь не понимал, как сильно ранит меня этими разговорами?

Но на этом мои испытания на сегодня не закончились.

– Никакой другой мамы у твоего чуда не будет. Мне он на фиг не сдался, - донесся до меня голос, который я уже могла узнать из тысячи, хоть и слышала всего раз в жизни.

Анна Лемешева собственной персоной. Она стояла чуть поодаль, очевидно, приехав на черной машине, возле которой маячил обезьяноподобного вида охранник.

Мое горло схватило спазмом, а кровь бросилась в голову. В висках бешено заколотился пульс.

– Что тебе здесь надо?
– выдохнула я, оглядываясь.