Вторая территория
Шрифт:
От всего на свете есть простые средства. За ними идут не в аптеку, а, например, в профком. Неприятно идти в профком за путёвкой. Просить или требовать, доказывать, что ты не лыком шит и достоин. Впрочем, наши достоинства здесь не ценятся. И совсем не факт, что тебе не откажут. Партком, профком – это особый мир. У них свои порядки.
Противное слово – ладить, а точнее подлаживаться, существовать в этой паутине политики «Дал-взял».
В целом очень простая история. Уважаемый человек приходит в профком и просит путёвку, а чиновники издевательски беседуют с ним. Но если перетерпеть… Кипень пены, несчётные удары волн, разбивающиеся о камни, бисер
Или сизые тучи и лиловое море, песок и по-прежнему праздником пена прибоя. На берегу голые деревья, словно растущие корнями вверх и пронзительно свежая зелёная трава.
Или море бутылочного цвета. Какое оно бывает на изломе или на просвете волны. И не единственная красочка бутылочным цветом, а бутылочное целиком. Везде вдоль берега и до маяка бутылочно-лиловое с лимонным оттенком.
Одним словом, разное море и ради него можно и потерпеть. А ещё тихий курортный городок. Белые рубахи местных щёголей, лёгкие ситцевые платьица. Словом, юг.
А утро сегодня выдалось чистым и ярким. Кругом всё смотрелось как через вымытое стекло. В такое утро не может быть несправедливости. Так он решил по себя, идя за путёвкой в профком.
Но пугавшее позади. Впечатлением остались глаза. Хитрыми смотрелись они и злыми. Где-то на стороне он видела такие глаза. Да, видел, летом в зоопарке. Он увидел такие глаза у слона. Слон был большой и с виду в целом добродушный, но его выдавали глаза. Они были маленькими и злыми.
Впрочем, он всё это выдумал. С сочувствием встретили его в профкоме и быстро оформили путёвку. Наверное, был звонок из отдела или рангом выше, от начальника комплекса, а, может, и от самого Главного. Хотя он не птица его полёта, но тоже удостаивался. Так в КБ принято. И очень приятно, что рядовые винтик или гаечка удостаиваются не только громких слов и кое-чего ещё.
В отделе его ожидало неожиданное. Сроки пуска курируемого им изделия перенесли. На носу пуски, планируемые на конец года. Сверху надавили и никуда не денешься. «Против лома нет приёма». С самого верха. Выдумывают тамошние мудрецы из военно-промышленной комиссии. И, как говорится, «Воленс-ноленс». Нужно опять идти в профком, сдавать путёвку. Придётся сдать. Да, он и не решил, а отказался «в силу сложившихся обстоятельств».
Парторг.
В ОКБ набирали силу партийные службы. Они совершенствовались и непрерывно росли. Партийными поручениями стремились загрузить отдел сверх головы и тогда было принято Решение. Загрузить ими полностью одного. Все заботы парторга отдела доверили одному, специально принятому на работу. Освободив его от прочих дел.
Он был местным, старой школы и поголовно знал в лицо всех из партийной пирамиды. В отделе вздохнули с облегчением. Теперь по партийным делам обращались прямо к нему. Остальные не отвлекались от дел. Парторг к тому же играл роль психолога. К нему охотно шли с бытовыми проблемами, потому что по сути своей он был отзывчивый человек.
Статус парторга, казалось, был выдуман именно для него. Со временем в силу какой-то тенденции в отделе объявилась масса отставников. Закончив военную службу, они искали возможность применения своей активности. Все они были партийными. Занимая хозяйственные должности, они оставались по вечерам, проводили партийные собрания и принимали разные, в том числе и кадровые решения. И таким образом в отделе негласно сложился негласный орган, «второй руководящий
Парторг сидел в комнате замов начальника отдела. Само собою он слышал и знал ход производственные дел. И не мешал, а помогал уже тем, что по партийной линии отдел считался на хорошем счету в ОКБ.
Сегодня все ушли на совещание, и он остался один в комнате. В комнате было тихо. Парторг достал красную папку с партийными делами. Он записал в амбарную книгу тему лекции и позвонил в парткабинет её утрясти. Лекцию навязали. Он бы «ни в жисть» таких лекций не читал. «Скрытые потенциалы». Чему, мол, обязан прогресс общества? Общество исчерпало себя и остановится в развитии. Если… Если что?
Лекцию в отделе не станут проводить, но возможна проверка. Её нужно упредить. Он даже свою тему предложил: «Итоги роботизации». Как на работе использовать тот же потенциал с помощью автоматизации. В парткоме инициативы, как правило, одобряли, и эту одобрили.
Пока в комнате было пусто, он и другую папку достал. Интимно -персональную. В отделе его безусловно понимали. Его заботами минимизировалась большинство отдельских бед, случавшихся в основном оттого, что отдел был молодёжным. Что было причинами? Командировки в отрыве от бытовой среды и даже удивительный феномен – уважение в работе.
Руководители ОКБ не числились ханжами. Разбирая очередную полигонную историю, Королёв сказал: «В ракетной технике не место импотентам», и он полностью согласен с ним. Достоевский провозгласил: «Мир спасёт красота». В здешнем конкретном случае она могла погубить. Ведущий специалист по сближению собирался уволиться, так как не мог работать бок о бок с обманутым мужем, возвращающимся с космодрома из длительной командировки. Он знал из писем об измене жены и даже грозил, вернувшись, убить обоих.
Практика подсказывала, «из безвыходных положений есть минимум два выхода». Первый – уволить источник страсти. «С глаз долой, из сердца вон». Признать, что она прекрасна и уволить её. В любой жизни она, наверняка, получит льготный входной билет. Только не здесь.
Парторг позвонил Алле на рабочее место и попросил, а скорее велел, зайти пока в комнате замов пусто. Она вошла танцующей походкой. «У неё всё в порядке и никого и ни с кем она не склонна обсуждать». С полигонным страдальцем они официальные муж и жена. Поторопились. Расписались в местном загсе. Пока без свадьбы. С другим сложнее, можете считать, что по-житейски «бес попутал». У него семья и истончившаяся семейная связь. Он больше времени на работе.
Мы воспитаны смыслу поперёк. «Первым делом, первым делом самолёты…», и это явный минус семьи. Кто придумал сегодняшний мир? Холодного противостояния. Он напряжён. Что за подвиг быть первыми в космосе? А вторыми? Мы что-то там потеряли и что приобрели? Океанские глубины исследуют, например, без ажиотажа. А ради очередных космических побед рушится семья. В своём ли мы уме? Что нам велели предки и заветы здравого смысла? Словом, наш первый выход – невыход и стоит ли разбирать второй? И вообще, за других решать, даже ради успеха в космосе?