Вторая вершина. Величайшая книга размышлений о мудрости и цели жизни

Брукс Дэвид

Нравственная экология – это коллективный ответ на глобальные вопросы конкретной эпохи. Например, в середине XX века жители Северного полушария столкнулись с Великой депрессией и разрушительной мировой войной. Глобальные проблемы требуют глобальных мер. И люди вступали в армии, создавали профсоюзы, нанимались работать в крупные компании. Народы, втянутые в войну, сплотились. Так сформировалась культура, в основу которой легла необходимость вписаться в систему, соответствовать большинству, подчиняться авторитету, не выделяться и не брать на себя слишком многого. Суть этой нравственной экологии в одной фразой: «Мы все в одной лодке».

Дух этой культуры прекрасно передал Алан Эренхальт в своей книге «Затерянный город» [20] ,

в которой он рассказывает о жизни некоторых районов Чикаго в 1950-х годах. Об индивидуальном выборе люди в то время и не думали. Даже будь вы звездой бейсбола вроде Эрни Бэнкса, вы бы ни за что не стали свободным агентом. Всю свою спортивную карьеру вы бы так и играли за Chicago Cubs. А будь у вас не такой акцент, не такой цвет кожи или пол, не видать вам работы ни в одном из модных офисных зданий в центре города. Правда, в то время существовала крепкая связь между человеком и местом, к которому они привязаны.

20

Ehrenhalt A. The Lost City, 1995.

Доведись вам родиться в южной части Чикаго, то, вероятно, вслед за своим отцом или дедом вы бы отправились трудиться на завод Nabisco – по тем временам самую большую пекарню в мире, и вступили бы в «Международный союз пекарей и кондитеров».

Дома маленькие, кондиционеров нет, телевизор еще считается роскошью, поэтому в теплую погоду досуг коротают на крыльце или в переулках, а дети целыми днями носятся из дома в дом. И молодой домовладелец оказывался вовлечен в ряд общественных мероприятий: барбекю, встречи за кофе, волейбол, посиделки с детьми и постоянный обмен бытовыми товарами – отвертеться от которых, по словам Эренхальта, «удавалось только самым отчаянным одиночкам».

Если бы вам понадобилось пойти в банк, ваш выбор скорее всего пал бы на местный Talman Federal Savings and Loan. За мясом вы бы ходили к местному мяснику по фамилии Бертуччи. В то время порядка 62 % американцев считали, что ведут активную духовную жизнь, так что, поселись вы в этом районе Чикаго, ходили бы по воскресеньям в Приход Святого Николаса – слушать проповедь доброго отца Феннесси на латыни. А детей, скорее всего, отправили бы в местную приходскую школу – дрожать от страха в ежовых рукавицах отца Линча.

В политике беспартийным было нечего делать. А вот примкнуть к «машине Босса Дейли» [21] – это пожалуйста, и вы бы вероятно добились неплохих результатов, слепо выполняя распоряжения сверху. Например, Джон Фари всю свою жизнь посвятил законодательной машине штата Иллинойс, и на шестьдесят четвертом году жизни получил место в Конгрессе США. На вопрос прессы, чем он собирается заниматься в Конгрессе, он ответил: «Я поеду в Вашингтон, чтобы представлять мэра Дейли. Уже двадцать один год я представляю его в законодательном собрании, и он всегда оказывался прав».

21

Ричард Джозеф Дейли (1902–1976) – американский политик, мэр города Чикаго с 1955 по 1976 г.

В то время поощрялось активное участие в общественной жизни, чего многим сегодня не хватает. На вопрос, откуда вы родом, вы бы не ограничились ответом «из Чикаго», а обязательно упомянули бы квартал и даже перекресток, вокруг которого вертится ваша жизнь. «Пятьдесят девятая и Пуласки», – сказали бы вы. Город словно объединял в себе множество самостоятельных деревенек.

В этой нравственной экологии было множество добродетелей. Акцент делался на смирении, сдержанности и стремлении быть незаметным.

Основная идея была такая: ты не лучше других, и другие не лучше тебя. Любовь к себе – эгоизм, нарциссизм – считались корнем многих зол. Будешь много болтать о себе, тебя сочтут тщеславным и знаться с тобой не будут.

Безусловно,

были у этой культуры и недостатки, и в конечном счете она стала просто невыносимой. Такая нравственная экология допускала повсеместный расизм и антисемитизм. Домохозяйки чувствовали себя в ловушке и буквально задыхались, а карьеристки сталкивались с труднопреодолимыми барьерами. В 1963 году Бетти Фридан [22] описала проблему, не имевшую тогда названия, но заключавшуюся в том, что множество женщин живут в унынии и невероятной скуке. Культура определяла мужественность как эмоционально холодное качество. Мужчинам было трудно выражать любовь к своим женам и детям. Еда была очень скучной. Люди стали заложниками группового конформизма, загнанными в угол тиранией общественного мнения. Многие играли отведенные им социальные роли, но внутри при этом были мертвы.

22

Бетти Фридан (1921–2006) – одна из лидеров американского феминизма.

В книге Джона Стейнбека 1962 года «Путешествие с Чарли в поисках Америки» есть сцена, в которой наглядно изображено, как попадает человек в эту ловушку окостенелой и безрадостной жизни. В ходе своего путешествия по стране Стейнбек вместе со своей собакой оказался в Чикаго. Ему срочно был нужен номер, чтобы принять душ и отдохнуть. Единственную свободную комнату в гостинице еще не успели убрать, и Стейнбек согласился взять ее неубранной.

Открыв дверь, он увидел погром, оставленный предыдущим гостем. На глаза ему попался чек из химчистки, из которого стало ясно, что проживал этот человек, получивший от Стейнбека прозвище Одинокий Гарри, в городе Вестпорт, штат Коннектикут. На гостиничной бумаге – недописанное письмо к жене: «Если бы ты только была сдесь [орфография автора сохранена] со мной. В этом городе так одиноко. Ты забыла положить в чемодан мои запонки».

Хорошо, что жена Гарри не решила нанести ему неожиданный визит. На стакане из-под виски и на доброй половине окурков в пепельнице оставались следы от губной помады. Судя по шпильке, что валялась на полу у кровати, гостья Одинокого Гарри была брюнеткой. Стейнбек окрестил ее Люсиль.

На двоих они выпили целую бутылку виски. Вторую подушку, что лежала на кровати, явно использовали, но не для сна – следов помады на ней не наблюдалось. Судя по всему, Люсиль накачивала Гарри алкоголем, а свое виски тайком выливала в стоящую на столе вазу с красными розами.

«Интересно, о чем же Люсиль и Гарри говорили? – пишет Стейнбек. – Может быть, она несколько скрасила его одиночество? Сомнительно! Оба они, по всей вероятности, делали то, что от них ожидалось». [23] Думаю, что они оба делали то, что от них ожидали». Гарри не следовало так много пить. Стейнбек нашел в мусорной корзине обертки от «Тамса» [24] , а в ванной – две упаковки «Бромо-Зельцера» [25] . Никаких признаков, что произошло нечто неожиданное, не было, писал Стейнбек, никаких знаков настоящего веселья или спонтанной радости. Только одиночество. «Мне стало грустно за Гарри», – заключил он. Так выглядела унылая жизнь работника какой-то бездушной организации. Такой человек не только не чувствовал удовлетворения, он вовсе терял способность чувствовать.

23

Стейнбек Дж. Путешествие с Чарли в поисках Америки./ Пер. с англ. Н. Волжиной. – М.: АСТ, 2010.

24

«Тамс» – средство от изжоги.

25

«Бромо-зельцер» – напиток против головной боли.