Вторая встреча
Шрифт:
— Всё? — терпеливо выслушав Райта, осведомился полковник.
— Я думаю, достаточно для того, чтобы мы поняли друг друга, — ответил Райт.
— Вполне, — с едва заметной усмешкой произнес полковник и спросил: — Ваше имя и фамилия?
— Они вам известны, но извольте — Гарри Макбриттен.
— Чем вы можете это доказать?
— Разве это нужно доказывать? — удивился Райт, но в тоне прозвучала тревога. — Мой паспорт в гостинице.
— Но чтобы передать его вам, нам следует убедиться в том, что вы тот, за которого
— Пожалуйста, я готов для этого сделать всё.
— Отлично. Вы не успели спрятать паспорт и автоматическую ручку, вот они, — Чумак указал на стол, где аккуратно были разложены вещи, отобранные у Райта. — Документ удостоверяет, что владелец его — Павлюк Афанасий Трофимович, кстати, и одежда, которая на вас, принадлежит тому же лицу. Но вы утверждаете, что вы не Павлюк, а Гарри Макбриттен. Однако нам известно другое ваше имя. Как тут быть?
Бандит сделал вид, что последних слов не расслышал, хотя они сильно встревожили его.
— Чепуха, — отмахнулся он. — Одежду купил я на базаре, и мне неизвестно, какие документы хранил в кармане ее прошлый владелец.
— Но вы не станете отрицать, что на паспорт Павлюка наклеивали свою фотографию. Она ведь тоже найдена.
— Нет, не стану. Я, действительно, не знал, что находится в карманах, покупаемой мной одежды. Но когда я обнаружил там паспорт, то у меня, естественно, появилось желание воспользоваться им для целей, которые я уже открыл вам. Однако, как вы знаете, я не выполнил своих намерений. Фотокарточку, приклеенную мной, я сам сорвал. И сейчас утверждаю, что паспорт не принадлежит мне. Я — не Павлюк.
— К слову, почему вы сочли нужным убить его?
— Я?.. Убить?.. — Райт негодующе вспыхнул. — Прошу вас, господин полковник, избавить меня от подобного рода обвинений хотя бы потому, что я видел бывшего хозяина моей одежды один раз на базаре и никогда больше.
— А Павлюк, сидя на том самом стуле, на котором вы сейчас сидите, утверждал, что вы бывали у него дома.
— Ложь.
— Где же вы переоделись?
— В парикмахерской.
— В какой?
— Не помню. Но, когда меня выпустят отсюда, я, конечно, найду ее и укажу.
— Значит, в тамбуре вагона вы не встречались с Павлюком?
— Нет.
— И в лейтенанта не стреляли?
— Стрелял в лейтенанта? — проговорил растерянно Райт и потер пальцами виски, словно хотел убедиться, что он не спит. — Если это, простите, не провокация, тогда... чудовищное недоразумение. Скажите, по крайней мере, когда произошли эти ужасные преступления, в которых меня обвиняют?
— Сегодня ночью.
— Но сегодня ночью я спал сном праведника в лесу и видел чудесные сны.
— Ах, вот как, — понимающе покачал головой полковник. — Значит, поездом ночью вы никуда не ехали, с Павлюком не говорили, в лейтенанта не стреляли.
— Нет. Тысячу раз — нет. И это, мне кажется, нетрудно доказать.
—
— Где произошло то, о чем вы говорите? Я могу попросить вас показать мне место на карте?
— Пожалуйста.
По знаку полковника Кочетов подвел Райта к висящей на стене карте.
— Вот здесь, — указал он на пунктирную дорожку.
— А где вы меня арестовали?
— Здесь, — майор перевел карандаш, который служил указкой, в сторону от дорожки.
Джек Райт посмотрел на масштаб карты и снисходительно улыбнулся.
— Господин полковник, а не считаете ли вы, что расстояние между этими двумя пунктами для пешего человека, да еще в мои годы, несколько великовато? Вряд ли его можно было даже пробежать за одну ночь.
— Но его можно свободно проехать на автомашине.
— О, так значит в моем распоряжении находилась шикарная гоночная машина? Ну, это совсем мило. Только я сомневаюсь, чтобы нашлись такие простаки, которые поверили бы подобной выдумке.
Полковник внимательно и с невозмутимым спокойствием выслушивал ответы Райта, при этом по выражению лица его невозможно было догадаться, к каким заключениям приходил он. Ему, опытному следователю, не один раз приходилось вести подобные допросы, во время которых он успевал изучить задержанного, разгадать его тактику защиты, нащупать в ней слабые места. Но как бы арестованный ни ухищрялся, чтобы запутать следы преступления и уйти от ответственности, это не могло помочь ему. Ведь как ниточка ни вьется, но к клубочку приведет, — в кругу друзей любил шутить Алексей Александрович и при этом неизменно добавлял: — Однако... на ниточку надейся, но и сам не плошай.
— Вы тут заявили, что вам нетрудно будет найти доказательства. Но вы ведь, говорите, не знали места происшествия. Расстояние только сейчас уточнили на карте. На чём же тогда основывалось ваше утверждение? — продолжал допрос Чумак.
— На вашем сообщении, уважаемый господин полковник, — любезно поклонился Райт. — Вы назвали железнодорожный поезд, а он не мог находиться там, где был я — в глухом лесу.
Джек ожидал, что его ловкий ответ взорвет полковника и тот «приоткроет свои карты». Однако полковник только кивнул головой, как бы в знак того, что его удовлетворил ответ, и по-прежнему спокойно, не повышая голоса, спросил:
— Тогда возможно вы и к колхозному амбару не подходили?
— Нет почему же? У меня, господин полковник, нет оснований что-либо скрывать от вас. К амбару я подходил. Меня разбудил дождичек. Как назло, кончились папиросы. И я, заядлый курильщик, забыв осторожность, отправился на поиски табака.
— С пистолетом?
— Да, он был при мне. Но, прошу учесть, я находился один в лесу. Ночь. На меня могли наброситься дикие звери. Говорят, в России полно медведей. Согласитесь, господин полковник, что оружие в лесу часто не бывает лишним.