Вторая жена Командира. Наследник
Шрифт:
– Вы когда-нибудь задумывались о том, что людей могут просто использовать, как подопытных крыс? – продолжаю спустя пару минут.
– Нет? Мы тоже не задумывались. Пока это не произошло с нами.
Резко замолкаю. Пришло время показать им…
Киваю Командиру, намекая, что наступает его очередь. Руслан, не поднимаясь из-за стола, распадается на тысячи светлячков, а потом появляется в другой стороне зале. Под всеобщее аханье так же возвращается на свое место.
Включаю голубое свечение в глазах, выбираю из толпы стервозного вида женщину. С легкостью внедряюсь в
– Теперь и вы знаете истину. И только вам решать, что с ней делать, - подвожу итог, после чего оставляю в покое несчастную марионетку.
Ведущий, как и все остальные, не сразу отходит от шока. Кашляет нервно и только потом дрожащим голосом приглашает журналистов задавать вопросы. Но аудитория молчит, не отводя взора от президиума.
Экран гаснет, а люди продолжают оставаться на своих местах. Целый спектр эмоций исходит от толпы: недоумение, отрицание, страх, интерес, восхищение, отвращение… Чувства такие разноплановые и противоречивые, что невольно морщусь, ощущая приступ головной боли, и прикрываю глаза, желая хоть как-то отогнать от себя чужие мысли.
Почти подавляю способность, как солнечное сплетение прорезает очередная чужая эмоция. Острая, сильная, кричащая... Ненависть.
Поднимаюсь из-за стола, боковым зрением замечая, что Руслан следует моему примеру, и внимательно всматриваюсь в толпу. Сердце пропускает удар, когда, наконец, нахожу источник столь жгучей эмоции.
Среди ошеломленных людей, в самой гуще, наплевав на охрану и международников, стоит мужчина в строгом костюме и испепеляет меня взглядом. Догадываюсь, кто он и откуда, задолго до того, как вижу в его руке пистолет.
Время будто замедляется. Все вокруг нас застывают. Есть только я и человек с татуировкой «Альтаира» на запястье: вижу ее, мельком скользнув взглядом.
Мужчина целится в меня. Сначала в голову, а потом опускает пистолет, направляя в живот. Значит, приказано взять живой. Но… без ребенка.
Несмотря на шум в зале, четко слышу щелчок взведенного курка. Через секунду в «альтаировца» летит огненный шар: все-таки Леонов пригодился. А следом врага скручивают сослуживцы Руслана. Однако тот продолжает смотреть на меня с победным огоньком в глазах. Потому что спусковой крючок нажат, пуля уже покинула дуло – и стремительно летит в меня, не сворачивая с курса.
Бессильны огненные шары пиротехника, бессильны светлячки Командира, бессилен мой дар внушения. Перед одной маленькой, но очень шустрой пулей. Все бессильно, кроме…
Чувствую знакомую распирающую боль в животе, слегка наклоняю голову набок и расслабленно усмехаюсь.
Я вас тоже ненавижу…
Финал. Каратель
Месяц спустя. Самарская область
Карим
Старый автозак жестко трясет, пока мы мчимся по неровной земле до боли знакомого леса в Самарской области. Сквозь маленькое окно едва видны ветки деревьев и пробивающиеся сквозь них солнечные лучи. Мы направляется в очередной сектор, требующий
Месяц назад Аня и Руслан сделали невозможное, рискнув собой. Их выступление на пресс-конференции в один миг сломало, казалось бы, нерушимую систему нашего общего врага.
В тот же день правительство страны объявило чрезвычайное положение и приступило к ликвидации последствий заражения. Конечно, не без влияния международного сообщества, которое, получив столь острую информацию, так и норовило наступить на больное место России, вывернуть наизнанку ее пороки и использовать в своих целях. Мировая держава – и так облажалась! Но наше государство смогло доказать, что умеет не только совершать ошибки, но и оперативно исправлять их.
Всеобщая мобилизация, группы зачистки, специальное вооружение и полное техническое обеспечение – все необходимые для русских военных условия были обеспечены в кратчайшие сроки. И объявлен набор добровольцев, в числе которых, безусловно, оказался и я. Терять мне было нечего, а вот проследить за процессом борьбы с Пустыми я был обязан. Следом за мной зачем-то увязался надоедливый Пиротехник. Хорошо, хоть мозгов у него хватило Алю в столице оставить, а не тащить за собой, как жену декабриста.
Мы с Леоновым успели попасть в группу, которая штурмовала «Генезис». Из лаборатории были изъяты все бумажные документы, правда, там оказались лишь официальные данные, которые представлялись ответственным министерствам и ведомствам. К слову, все члены правительства и даже мелкие сошки, которые так или иначе были задействованы в приеме и обработке ложных отчетов, были уволены к чертям, без разбора.
Далее был проведен серьезный допрос сотрудников лаборатории, а особенно самого главного источника информации – Аверина. Но тот умалишенный надежд властей не оправдал. Ревел, требовал мать, хоть в штаны не наделал – и на том спасибо. Сознание так к нему и не вернулось. Ай да Аня, опасная штучка!
Я понимал: как международникам, так и нашим необходимы были хоть какие-то данные о симбионтах. Но «мозги» всех серверов «Генезиса» я расплавил в день пресс-конференции, а в интернет-сеть запустил только файлы, прошедшие тщательную «цензуру» Отчаянных. Достаточно для того, чтобы наказать виновных, но ничтожно мало для продолжения экспериментов. Будет лучше, если Tit-20 A канет в небытие. И я прослежу за этим…
Следующим этапом после «Генезиса» нас перебросили в Самарскую область. Сразу несколько групп направили на зачистку территории от Пустых и поиск выживших.
Чем дольше я занимался этим, тем больше убеждался: люди, как рыжие тараканы, ничем их не вытравить! Борются до последнего вздоха, прячутся в самых неожиданных местах и щелях, выгрызают свое право на существование. Честно говоря, я не ожидал найти столько выживших! Учитывая, что с момента начала заражения прошло около девяти месяцев. Но наш человек не сдается…
– Ну все, не могу больше говорить.
Над самым ухом, словно надоедливая муха, бубнит Пиротехник в мобилку, выдергивая меня из размышлений.