Вторая жена. Часть 3
Шрифт:
— Надолго ли? — поинтересовалась старуха. — Не будет ли разумнее придерживаться прежнего плана и заменить Малаха. Принц слишком силен, а в его жене я ощущаю чужую силу.
— Посмотри для меня будущее! — попросил мудрец. — Я велю принести что-то из вещей принцессы.
На мгновение ему показалось, что она откажется, но этого не произошло. Старуха только поклонилась своёму повелителю и ответила:
— Как прикажете, мой господин. Только у меня будет одна просьба, — добавила лилейным голосом.
— Говори! — позволил он.
— Сперва позвольте мне посетить храм, оставленный его жрецом!
Просьба ведьмы удивила
— Хорошо! — ответил.
— Когда я буду готова, я вернусь! — низко поклонившись, старуха попятилась назад, ощущая на себе тяжёлый взгляд Давлата. Но стоило ей уйти, как мудрец позвал стражника. Когда воин явился и преклонил колено, Давлат велел:
— Приведи ко мне Сарнай!
Воин поклонился.
— Да, мой повелитель! — ответил и покинул приёмный зал, оставив Давлата размышлять над задуманным. Мудрец понимал, что ведьма Наима ведёт какую-то свою, непонятную ему игру и знал, что непременно должен переиграть её, во что бы то ни стало. Но пока это казалось ему невозможным, так как старик не мог разобраться, что таиться за раболепным поведением такой сильной ведьмы, какой являлась рабыня воительницы Сарнай.
Они напали неожиданно. Просто посыпались из зарослей, окружавших тропу, как дикий горох. Мелкие, волосатые существа, лишь отдалённо напоминавшие людей, но, конечно же, таковыми не являлись.
Удивительно сильные и проворные, твари облепили Шаккара со всех сторон, пытаясь добраться до плоти принца. В широком размахе, воин сбросил с себя визжащих уродцев, а одного схватил за горло, ощущая в собственном теле неожиданную силу. Теперь он чувствовал иначе и вёл себя так, словно сам был не человеком, а хищником. Дикая, неуёмная, первобытная ярость наполнила вены, изливаясь на противников, которые, несмотря на размер, превосходили принца численностью и ловкостью. Юркие, они то и дело атаковали, при этом действуя удивительно слажено. И оторванная голова одного из существ, которую Шаккар швырнул под ноги ему подобным, не отпугнула маленькое войско, лишь раздалось злобное шипение.
У тварей были острые когти и зубы, и двигались они рвано, резко. Сразу два существа попробовали запрыгнуть на шею принца и Шаккар с разворота нанёс мощный удар, размозживший морду первого и откинув назад второго нападавшего.
Долина оказалась не так спокойна, как решил было принц, когда, заметив скрытую тропу, начал свой спуск вниз. Ему не дали опомниться и буквально через некоторое время там, где тропа сужалась, что едва можно было протиснуться мимо густых и колючих кустов, они и напали.
Щёлкали зубы, брызгала слюна...Одна из тварей ухватила Шаккара за ногу, попытавшись повалить на землю, но мужчина только стряхнул существо, словно оно ничего не весило, одновременно с этим открутив голову ещё одному. Он был наг, но сейчас даже это не мешало воину.
Твари лезли со всех сторон. Прыгали сверху с деревьев, выскакивали из зарослей с шипением и визгом, и воин едва успевал наносить губительные мощные удары, крушившие кости, дробившие черепа и ломавшие конечности. Все, кому не повезло попасть под кулаки принца Хайрата, ложились мёртвыми к его ногам.
«Сколько же вас еще будет?» — удивлялся Шаккар, но в его сердце не было места страху.
Несколько противников навалились на принца, ухватили за ноги и руки, растянули так, словно собирались распять, и мужчина с силой свёл руки вместе, сбрасывая врага. Кто-то
Брызнула горячая кровь, и учуяв её запах, отдающий металлом и самой жизнью, твари закричали так громко, что Шаккар едва удержался, чтобы не прикрыть ладонями уши. Его собственная кровь смешалась с кровью нападавших. Земля под ногами скоро стала багровой, а тварям не было конца.
«Пропаду!» — мелькнула мысль в голове мужчины. Страха не было, лишь стремление выжить ради неё, той, по следу которой он шёл. Не жрец интересовал Шаккара — Малаха, а женщина, аромат которой он улавливал даже теперь. Его жена, его любовь, та, кто помогла ему преодолеть своё тёмное «Я».
— Майрам! — не выдержал, закричал и почти тут же ощутил жгучую боль на коже, словно кто-то окатил его кипятком. Страшное, ни с чем не сравнимое ощущение, заставившее мужчину прогнуться от боли.
Существа не сразу поняли, что происходит с чужаком, посмевшим вторгнуться на их территорию. Те, первые, уничтожившие отряд стражей, были далеко, но этого, единственного, они не собирались отпускать живым. Только совсем небольшой, на первый взгляд, противник, неожиданно стал меняться и расти на глазах. Те первые, не успевшие сориентироваться, пали, придавленные тяжёлым телом, завитым в кольца. Огромная пасть, величиной с быка- великана, щёлкнула клыками. Сверкнули яростью глаза и существа с визгом бросились прочь, но было поздно. Ломая на своём пути деревья, сминая высокие кустарники с лёгкостью, словно это была трава под тяжёлым сапогом, гигантская змея, появившаяся на месте врага, скользнула в чащу следом за своими вёрткими противниками и хватая на пути, заглатывала, проталкивая в длинное нутро. Тогда твари поняли, что вместо охотников превратились в добычу, но их всех, один за одним, настигала гибель. Уйти от разъярённого Малаха удалось не всем.
Петляя и крича дикими голосами, жители долины пытались спастись, удирая со всех лап прочь и как можно дальше от змеи. К подобному виду они не привыкли. В долине тоже жили змеи, но никогда еще здесь не было подобных чудовищ.
Малах остановился, только когда настиг последнюю тварь, оказавшуюся в поле его зрения. Он застыл, подтягивая длинное тело, скручивая в кольца, и огляделся. Прямо за ним светлела новая и более широкая тропа, проложенная змеем вместо той, по которой шёл принц, пытаясь настигнуть свою женщину.
Дрожь прошла по огромному телу. Кольца опустились, сложились друг на друга и на вершине этой живой пирамиды возвышалась огромная голова Малаха.
В прежний облик возвращался долго. Тело противилось, но вот стянулись кольца укорачиваясь. Из грубой кожи проявились человеческие руки и ноги. Последней стала меняться голова...
Уже человеком, обнажённый принц упал на колени, исторгая из своёго желудка его содержимое. Шаккара рвало долго и болезненно, а когда организм немного успокоился, мужчина отполз в сторону и повалился лицом в смятую траву, содрогаясь в конвульсиях. На его коже проступала чешуя и снова исчезала. Чёрные волосы то отрастали, то исчезали, словно растворяясь. И тогда был виден лишь череп, покрытый грубой змеиной кожей.