Вторая жизнь гридня Степана
Шрифт:
«Ба! Да этот мужик у меня вчера в баре ошивался, да еще в компании», – неожиданно вспомнил я.
– Привет, Александр, – оживленно заговорил вошедший. – Вижу, узнал меня. Действительно вчера я заходил в бар. Решил глянуть на нового бармена.
– А чего от меня понадобилось комитету? – настороженно спросил я.
Мужик опешил. Какое-то время он разглядывал меня, как опасное насекомое. Однако он быстро собрался с мыслями и вновь улыбнулся.
– Хм, а для вчерашнего школьника голова у тебя неплохо соображает, – сообщил он, усаживаясь
– Подскажу, – кивнул я. – О том, что следует при подозрительном поведении работников шашлычной или посетителей сообщать об этом вам или Валере Незванцеву.
– Отлично! Голова у тебя действительно варит, – воскликнул собеседник. – Надеюсь, ты понимаешь, что такое подозрительное поведение?
– Ну, наверно, хищение социалистической собственности? – предположил я.
– И это тоже, – согласился Денис Александрович. – Понимаешь, Сашок, жизнь сложная штука, в ней от воровства до предательства Родины один шаг. Запутался в воровстве – тут тебя подловит американский шпион.
Я пренебрежительно хмыкнул:
– В шашлычной самое то шпионить, рецепты шашлыка собирать.
– Не скажи, друг ситный, вот ты, например, стоишь за стойкой, подойдет к тебе военный и что-нибудь по пьяни разболтает. Вот такие товарищи нас интересуют. А по тем, кто продукты выносит, пусть голова у ОБХСС болит. Финны к вам частенько заглядывают, нас интересует, кто к ним подсаживается знакомиться. Так что если что заметишь, звони Валерию Николаевичу, если сообщение покажется серьезным, мы с тобой встретимся. Ты, как советский человек, комсомолец, должен помогать комитету госбезопасности. Мы защищаем завоевания нашего Советского Союза. Все понял?
– Да, конечно, спасибо за доверие, Денис Александрович, я постараюсь его оправдать.
Минутой спустя, когда парнишка вышел из кабинета, туда зашел Незванцев.
– Ну, как прошла беседа? – спросил он у задумчиво пускающего кольца дыма Дениса.
– Понимаешь, Валера, еще не разобрался. Вообще у меня ощущение, что меня каким-то образом провели. Ты представляешь! Жизни не знающий пацан с ходу понимает, кто с ним будет говорить и зачем.
– Я тебе, Денис, больше скажу, – признался Валера. – Когда с ним разговаривал, было ощущение, что он считает меня несмышленым мальчишкой.
– Точно, именно такое ощущение было и у меня, – согласился Денис.
Они посмотрели друг на друга.
– Надо бы конкретней в его биографии копнуть, – сказал Валера.
– Ты же знаешь, мы всех ваших работников, задействованных на обслуживании иностранцев, проверяем, дойдет очередь и до него. Если что интересное будет, сообщу. Ты же у нас главный дятел в дупле, – засмеялся Денис.
Комсомолец поморщился:
– Ты говори, да не заговаривайся, товарищ лейтенант. Имей уважение, я все же старше тебя на два года. Ты у меня третий куратор, да еще такой
Я вышел в коридор и огляделся, после чего направился к массивной двери, буквально кричавшей, что за ней восседает очень важное начальство. Присев на стул рядом с кабинетом, стал дожидаться появления Натальи Петровны.
Действительно, та вскоре вышла из этих дверей, увидев меня, сообщила:
– Никуда не уходи, я скоро вернусь.
Пришлось ждать еще с полчаса до прихода начальницы.
Та явилась явно в приподнятом настроении и, взяв меня с собой, прошла в кабинет управляющего трестом.
Солидный еврей средних лет восседал на обычном стуле, за обычным письменным столом. Словом, ничего особенного. На столе в простом письменном приборе в стаканчике стояли простые перьевые ручки, и только китайская самописка с золотым пером свидетельствовала о ранге начальства.
– Вот, товарищ Шмуленсон, знакомьтесь, наш бармен Александр Сапаров.
Лев Абрамович улыбнулся:
– Здравствуйте, молодой человек, наверно, гадаете, для чего я вас вызвал?
– Гадаю, – согласился я. – Хотя причину примерно представляю.
– Ну и какова она?
– Думаю, все из-за моих предложений, в частности, из-за магнитофона.
– М-да. Вы совершенно правы. Скажите, Саша, вы ведь никогда не работали в торговле?
– Да, вы тоже правы, не работал.
– Тогда, может, поделитесь с нами, откуда у вас знания по работе в баре.
Я с недоумением посмотрел на Наталью Петровну и сделал вид, что что-то вспомнил.
– Лев Абрамович, я занимаюсь в секции вместе с барменом Геной Виноградовым, три года слушал его рассказы, отчего и сам решил пойти на работу в бар.
Наталья Петровна с укоризной уставилась на меня, типа чего же ты сразу не сказал, а Шмуленсон с таким же укором посмотрел на нее.
Я уже знал, что она хочет спросить, и быстро выдал:
– Наталья Петровна, я тогда вас не обманывал, я не боксер, а борец, просто мы занимаемся в одном зале.
– Теперь все понятно, – сообщил управляющий. – А то Наталья Петровна была озадачена твоими успехами. Отработать первый день без недостачи дорогого стоит. Тем более что тебе никто не помогал советами.
Меня попросили еще немного подождать в коридоре.
Вскоре вышла Наталья Петровна и сразу сообщила:
– Берем твой магнитофон по безналу. На наше счастье, в этом году остается прилично денег по этой статье расходов, почти тютелька в тютельку на магнитофон.
Прошло две недели. Я, как обычно, стоял за стойкой. С Виноградовым мы договорились работать через день, а наша профорг закрыла глаза на нарушение трудового законодательства. В баре было жарко, поэтому на мне была белая рубашка с коротким рукавом да легкие брюки песочного цвета. Только черная бабочка на шее говорила о статусе бармена. Сейчас напротив меня сидели два моих одноклассника, держа в руках по коктейлю.