Вторая жизнь гридня Степана
Шрифт:
Я, тем не менее, осторожничал, поэтому в кармане у меня лежал чек, пробитый на кассе.
Перед закрытием подсчитал свои доходы, оказалось, что они достигли двенадцати рублей.
Домой я приехал вновь около двенадцати часов. На этот раз никто меня не ждал. Я убрал судки в холодильник и, выпив чаю, улегся спать.
Придя на работу, я обнаружил за стойкой Виноградова. Он работал в черных очках, но из-под их краев все равно виднелись багровые кровоподтеки.
– О! Санек! – радостно завопил
– Гена, привет! Какие песят, мне в трест надо сегодня. Идем вместе с Натальей Петровной. А собственно, ты чего с утра на поддаче? – спросил я.
– Так праздную, – сообщил Гена. – Закончил со спортивной карьерой, вчера меня Левин погнал с тренировки. Сказал, нам алкоголики не нужны.
«Вот это дела! – расстроился я. – Рассчитывал на трезвого напарника, а он, оказывается, заквасил, да так, что тренер выгнал. Интересно, а на работе он также квасить будет? Только этого для счастья не хватало».
Поговорив с ним еще пару минут, я пошел к Наталье Петровне. Та явно была не в духе. И вполне понятно почему.
Она сделала несколько звонков, и мы отправились на своих двоих в трест. Персональных машин для мелкой номенклатуры не предусматривалось. В эти годы город практически не строился, поэтому все учреждения располагались в центре. Сейчас наша шашлычная располагалась на улице Комсомольской. Но я был единственным, кто знал, что через несколько лет она станет улицей Андропова, потому что управление КГБ располагалось на этой же улице, метрах в трехстах от нас. И работающие там товарищи частенько посещали наше заведение.
Когда мы зашли в здание, где первый этаж занимало наше начальство, меня сразу посетило дежавю.
Длинная ковровая дорожка, лежащая в коридоре, и таблички с давно забытыми надписями: профсоюзный комитет, партком, комитет ВЛКСМ – будили странные ощущения неправдоподобности.
«Перестань, – скомандовал я себе. – Теперь тебе в этом жить, и как ты бы ни хотел изменить окружающее, ничего из этого не выйдет. От тебя только требуется, пользуясь знанием будущего, прожить свою жизнь по-другому».
Около комитета ВЛКСМ Наталья Петровна остановилась и без стука зашла в кабинет.
Навстречу нам поднялся из-за стола молодой парень, подстриженный под полубокс.
– Добрый день, Наталья Петровна, с чем пожаловали? – спросил он.
– Здравствуй, Валера, хочу представить тебе нашего комсорга: Сапаров Александр Юрьевич, прошу любить и жаловать, работает у нас с позавчерашнего дня барменом. Закончил десять классов, имеет опыт комсомольской работы. Ну, в общем, я пойду, а вы тут без меня побеседуйте, свои вопросы решите.
Довольная, как танк, тем, что наконец спихнула на кого-то всю комсомольскую мутотень, директор выскочила
Когда дверь за ней закрылась, Валера насмешливо улыбнулся:
– Вот все они так. Когда сверху потребуют субботник организовать или еще что-нибудь, самодеятельность к примеру, так сразу, комитет комсомола, проявите инициативу. В общем, как везде, пока гром не грянет, никто не перекрестится.
Он снова уселся за письменный стол, закурил длинную тонкую сигарету – такие не найти в продаже днем с огнем – и предложил:
– Ну, ладно, давай присаживайся, расскажи о себе, как докатился до такой жизни. Как стал комсоргом, можешь не рассказывать, и так все понятно. А вот свой путь до работы освети подробней.
Мой рассказ много времени не занял. Однако Валера слушал меня внимательно. Потом попросил показать комсомольский билет.
– Интересный ты человек, Александр, – выдал он наконец.
– Чем же? – удивился я.
Он улыбнулся:
– Ну, к примеру, я окончил школу с золотой медалью и поступил в Ленинграде на экономический факультет университета. Там занимался комсомольской работой. Здесь в тресте начинал работать экономистом. Затем мне предложили должность освобожденного секретаря комитета ВЛКСМ, я согласился и пока работаю на этом месте.
– Затем райком ВЛКСМ, затем обком, затем кандидат в члены КПСС и работа в партийном аппарате, – продолжил я за него.
– Видишь, Саша, ты все понимаешь, оказывается, – засмеялся Валера, глядя на меня глазами сообщника. – Чего же тогда начал так нестандартно?
Я глядел на молодого карьериста и думал, что ему ответить на вопрос. Не расскажешь ведь, что уже один раз прожил стандартную жизнь, а сейчас душа просит чего-то такого, а чего и сам не понимаю.
Видимо, я слишком долго думал, потому что Валера сказал:
– Ладно, не переживай, у каждого в жизни свои обстоятельства, давай лучше поговорим, как ты видишь свою задачу в работе комсомольской организации. Надеюсь, ты понимаешь, что сбором членских взносов не отделаешься.
Мы довольно быстро нашли общий язык, договорились по всем вопросам. Валерий пообещал со стороны комитета комсомола всю возможную поддержку моим начинаниям.
– Что могу сказать, Александр, мне с тобой было легко разговаривать, – признался под конец разговора мой собеседник. – Не с каждым так получается.
«Еще бы, – подумал я. – Мы сейчас разговаривали, отлично понимая друг друга, прикрываясь высокими словами о комсомольском долге, ленинских принципах и идеалах марксизма-ленинизма».
– Ну, на сегодня мы все вопросы порешали, – с этими словами Валерий поднялся, дружелюбно хлопнул меня по плечу и добавил: – Сейчас с тобой еще переговорит один товарищ, и можешь быть свободен.
Он вышел из кабинета, а я остался сидеть в недоумении, кому я еще понадобился.
Пару минут спустя в кабинет зашел молодой мужчина. Что-то в нем было знакомое.