Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Десять процентов, боцман, не больше, — равнодушно отозвался Фома.
Дальнейший их разговор прервал шум поднимающийся снизу. Оба уставились в сторону лестницы на нижнюю палубу.
Вскоре из люка показалась голова старпома. Он издавая громкие стоны, лез на верхнюю палубу на карачках. Вылез и также не четвереньках пополз дальше. Боцман увидел избитого офицера и замер с открытым ртом. С огромным удивлением посмотрел на Фому осуждающе покачал головой. — Орк, ты совсем берега потерял, за нападение на офицера корабля, тебя вздернут на реи.
— Я его не бил, — не моргнув
— Демоны! — озираясь широко открытыми глазами, проговорил тот.
— Что демоны? — не понял боцман. — Какие демоны?
— Сильные и злые, боцман. Демоны запоя. Они напали на меня, отобрали бутылку и стали бить. Ох как все тело болит. Они уже дважды за мной приходили. Он увидел Фому и схватил его за руку. — Док! Не отдавай меня им. Я брошу пить!
Фома обнял второго помощника за плечи и плачущего повел в каюту. Полечил и уложил спать. Бутылку забрал.
На выходе он встретил боцмана. — Зеленый, — хмуро обратился он к орку. Я не верю, что здесь не обошлось без твоего колдовства, но предупреждаю если ты перегнешь палку, я повешу тебя на реи собственными руками. Ты понял меня.
Фома равнодушно кивнул.
Через два часа он принимал работу у провинившихся моряков. Камбуз был вычищен до блеска, бочки с водой не воняли. Селедка была замочена. Дроп стоял в чистом белом переднике прикрывающим голый живот
Не успел Фома принять работу, как в дверях раздался рев раненного лорха.
— Когда мне принесут жратву, рыбьи дети! Хотите под килем у меня поплавать?… Но крик тут же замолк. Фома увидел обмерших матросов и обернулся. В дверях стоял гигант и пригибаясь, чтобы не задеть головой притолоку, смотрел на то, что стало с камбузом.
— Это что?… Это кто? … Ты кто?
— Я корабельный лекарь…
— А я капитан!.. Откуда ты тут взялся, зеленая вонючка? Пшёл от сюда!
— Я прибыл по Вашему запросу, капитан и навожу порядок на камбузе. У меня есть направление…
— Какое направление?… Отошел от пирса, пока я тебя не повесил.
— Не вопрос, капитан, — спокойно ответил Фома. — я уйду. С Вас неустойка десять золотых, иначе корабль не выйдет из порта.
Громила не веря своим ушам, уставился на орка. Почесал заросшую щеку. — Неустойка? — повторил он, но уже спокойным тоном. Он понял что орк в своем праве. Заявка исполнена, претензий к работе лекаря не было предъявлено. Кроме того камбуз вычищен.
— Пошли, — совсем успокоившись, приказал капитан и повернулся чтобы уйти. На ходу обернулся и злорадно добавил. — Если не вылечишь мою зверушку, вылетишь от сюда из катапульты вместе с претензией. Надеюсь долетишь до своей гнилой конторы.
На лицах команды появились робкие признаки надежды. Все хотели посмотреть полет ненавистного орка.
В каюте капитана на красных бархатных подушках лежала с закрытыми глазами маленькая собачка. Она тяжело дышала.
— Вот больной. Лечи! — Капитан
Фома подошел к собаке, поглядел на нее магическим взором, затем осторожно чтобы не причинять еще больше страданий, открыл ей пасть и не обращая внимания на ее жалобный писк, на то как окаменело лицо громилы капитана, засунул туда руку. В магическом зрении он видел воспаление в горле. Так бывает от застрявшей косточки. И точно. Он нащупал обломок и удерживая, рвущуюся и скулившую собаку другой рукой, вытащил занозу. Бросил облепленный зеленным гноем кусок острой кости на пол и наложил на собаку заклинание исцеления.
— Все. — Произнес он. — Сегодня не кормить, а завтра она будет совсем здорова. Капитан ошарашено смотрел то на собаку, то на кость. Его лицо темное от гнева разгладилось и на нем, редко знавшем улыбку, проявились глубоко запрятанные, почти позабытое чувство благодарности.
— Зеленый, ты принят в команду, — наконец произнес он и широко улыбаясь, оголив большие желтые зубы, протянул орку руку. — Добро пожаловать, док. Жалование тебе увеличиваю до двух серебряных илиров в круг. Заслужил.
— Фома кивнул, — Спасибо кэп. — и пользуясь его хорошим расположением духа, попросил. — Мне нужны деньги на покупку еды для команды и приобретение эликсиров.
— Деньги на жратву, док, находятся у дропа и боцмана. Если не послушают тебя, можешь утопить их в море. Ты я видел привел камбуз в порядок. На эликсиры сейчас дам, двух золотых тебе хватит? — Фома согласно кивнул.
— Ну… скажи… там чтоб несли мне жратву. Проголодался я. — Фома вновь кивнул.
Он вышел и не заходя на камбуз, ушел в порт.
Одноногий скучал за пустыми столами, увидав Фому, усмехнулся. — Что, морда зеленая, выгнали, тебя?
— Нет не выгнали. Отблагодарить тебя хочу.
— Отблагодарить? Это хорошо. Давай благодари.
Через полчаса к кораблю прикатили телеги с провизией и на них матросы, по приказу Фомы нагрузили пустые бочки. Вскоре они вернулись с чистой водой. Боцман скрепя сердцем, расплачивался за товар. Но не спорил. Вся команда уже знала, что капитан принял лекаря в команду и удвоил жалование. Перечить ему никто не собирался.
Обед в этот день задержался, но зато к удивлению команды кормили матросов наваристой ухой и кашей с мясом и что еще больше всех удивило — каждому была дана кружка вина. Такого не было отродясь. Матросы уже привыкли, что на стоянках, они добывали пропитание себе сами.
Офицерам в кают компанию пищу принесли из трактира. Привез ее хромой трактирщик в соломенной шляпе. Молоденький матрос с опухшим ухом был стюардом и подавал на стол.
Вообще на торговом корабле по общепринятой практики офицерами считались, сам капитан, два помощника капитана, плотник и лекарь. В плавании к ним в кают компании присоединялись купец и приказчик. Но сейчас товар еще не грузили и погрузка ожидалась только завтра. Поэтому на корабле торговых людей не было.