Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
– Пустослов, вот моя сумка! – и он с усмешкой смотря на меня, ее открыл. Сунул туда руку и замер с широко открытыми глазами. После чего повалился на спину, а из сумки по его телу поползла самая ядовитая змея этого мира. Сидящие рядом вскочили и бросились прочь от тела. Стали жаться по стенам шатра. Я подошел и спокойно забрал змейку. Глаза старого шамана блеснули из – под насупленных бровей. Может он узнал свою змею, подложенную мне, а может и нет.
Змейка обвила мою руку и уснула. Самый главный противник был обезврежен, но остались еще духи на устах других орков.
– Отдай их нам, – прошептала Шиза, – малыши хотят есть.
– Ну наконец-то, хоть
– Неразумные вы, орки, – произнес я, глядя в ошарашенные лица собравшихся. Не ту змею надо бояться, что у меня в руке, а ту что принесла ее сюда. Этот шаман говорил, что он Голос Отца. Почему же Отец его не защитил?
Кто мне ответит, почему, такие как он, показывают свою колдовскую силу вам, а не идут воевать против Свидетелей Худжгарха, которых они называют отступниками. Ответьте. – Я замолчал оглядывая их испуганные лица. И сам ответил. – Потому что у них нет благословения Отца, они, а не я слуга демонов. Кто громче всех кричит: – вор? Сам вор. Вот они – воры! Я ткнул пальцами в тех, у кого на устах был дух лжи.
Кто из вас хочет сразиться со мной хоть в споре, хоть в битве?
– Толстый Мураза вышел вперед:
– Я поспорю с тобой, урод. И докажу что ты самозванец. И Эти твои колдовские фокусы не обманут меня и всех честных орков.
– Нападай! – разрешил я и щупальца малышей тут же метнулись к духу. Тот не успел опомниться, как был сожран. Нить благодати, ведущая к нему, потеряла опору и растаяла.
– Смешной ты! – рассмеялся я. – Орки, посмотрите на этого вождя. Он оказывается силен не в бою, а в споре. Не в силе своей руки он уверен, а в силе длинного языка. И это вождь!? Куда скатились вы, орки? Вы теперь будете побеждать своих врагов не оружием, а своим языком. Не смешите! Но единственное, на что он годится, так это чтобы лизать сапоги тем, кто силен своей рукой. Этот мураза на войну не ходил и не пойдет, а сидит тут и подбивает других идти. Вместо себя он отправит проливать кровь братьев другого. И вы его слушаете?.. Нет у вас ума, орки.
Бир попытался что-то сказать, но лишь мычал и хлопал глазами.
– Я тебя оскорбил, Бир, вызови меня на поединок. – подначивал его я. Но толстяк лишь булькал и жег меня глазами. В шатре раздались несмелые смешки.
– Ты считаешь себя непобедимым? – поднялся кряжистый широкий в плечах орк. Он, по бычьему, наклонил голову и уставился на меня.
– Ешьте! – приказал я и щупальцы малышей обхватили орка. Сначала они мгновенно пожрали духа.
– Не своей силой я силен, а силой Отца, – отозвался я. – Мне не надо меряться с тобой силой. Я плюну на тебя и ты упадешь. Малыши набросились на орка, а я плюнул в него. Орк получив в морду плевок, упал на пол. Трое других, на устах которых были такие же духи, вскочили. И бросились прочь из шатра. Но куда там. Я и не думал их отпускать. Уйдя в боевой режим, выпил их жизни и уничтожил духов. Когда я вышел из боевого режима их иссушенные тела упали за моей спиной.
– Муразы, – не обращая внимания на упавших, продолжил я. – Что каждому из вас плохого сделали Свидетели Худжгарха. Кого обидели? У кого забрали скот? Чье племя разорили, а мужчин поубивали? Не это ли сделали ревнители старой веры? А вы не задумались, что, разделавшись со Свидетелями, он поступят так и с вами? Вы станете рабами тех, кто забыл заповеди отца. И поделом вам будет. Худжгарх говорит! Никакая сила не переможет его последователей. Все падут и обратятся в пыль. Слабые и нищие духом станут рабами. Они недостойны быть орками. Вами будут командовать,
Орки выслушав мою тираду, сидели как громом пораженные.
Я развернулся и собрался уйти прочь, но меня остановил старый шаман.
– Постой, посланник, – произнес он. Я повернулся полубоком и посмотрел в сумрак, где в глубине шатра прятался старый хитрец.
– Что передал нам Худжгарх?
– Он передал вам слова. Не ходите путями тех, кто вас зовет воевать с Свидетелями. Пусть они сами воют. Живите по освященным традициям ваших отцов. Всех, кто разносит небылицы, сея вражду и не могут представить доказательств, побейте камнями, как велит обычай. Прощайте. – И я ушел.
– А верные слова сказал этот синеволосый! – первым опомнился, молчавший весь совет, мураза племени махту Кор Прахтын. – Нам Свидетели ничего плохого не сделали, живут вдали, никого не трогают. А тут приходит Бир что и топор в руках не держал, и зовет нас воевать… Я спрашиваю, а за чем? Потому что ходят слухи? – Он поднялся и наклонив голову, уставился на стоявшего столбом муразу Бира Мыка.
– Бир, – сурово произнес он. – Уже второй голос приходит от тебя и толкает нас на войну и оба они бесславно погибли. Каждый из них похвалялся своей силой и угрожал нам. Ты продолжаешь утверждать, что среди Свидетелей находятся демоны?
Толстяк затрясся и его живот заколыхался как бурдюк наполненный водой.
– Я?.. Нет, – залебезил он. – Я, не утверждаю… это… Это Чхарын, утверждал и меня обманул. Это все он, помет дохлого лорха…
– Чхарын принес сюда змею, – произнес хан. – Мы знаем, что когда такая змея появляется в шатре, то, принесший ее, задумал тайное убийство. Кого он хотел убить?
– Я…Я не знаю великий. Он сам… Я не причем…
– Бир Мык, – продолжил Великий хан. – Мураза один в ответе за свое племя. У тебя есть выбор. Либо ты ответишь за своего шамана, либо отказываешься от власти в племени и туда Муразой поедет тот, кого назначу я. Таков закон. На меня покусился орк твоего племени. Это видели все, кто был на совете…
– Я отказываюсь от власти… Да. Пусть будет так. Вот мой перстень. – заплетающимся языком произнес толстяк.
– Да будет так. – согласился Великий хан. – Быр Карам отправь мою сотню к племени шарганов и отдай этот перстень своему старшему сыну. Отныне он Мураза этого племени. Пусть он всех учеников Чхарына убьет. Если племя его не примет, мы объявим халрум – священный поход и уничтожим все племя до единого орка. Еще пошли стражу в город. Пусть ловят всех лжецов и бьют прилюдно камнями. А ты, – хан посмотрел на старого верховного шамана, – отправь туда своего ученика, он будет верховным шаманом племени. Объявите по всем стойбищам и племенам, что тот, кто хочет сражаться за веру с Свидетелями Худжгарха, вольны поступать как хотят. Пусть идут и сражаются. Но остальных не принуждают. Совет можно закрыть.
Ганга не успела опомниться как появился орк с синими волосами, схватил ее за руку и полез целоваться. Его длинный холодный нос уткнулся ей в щеку и она взвизгнула. Свободной рукой ударила по глазам, а коленом в пах. Урод отпустил ее, охнул и схватился одной рукой за глаза, другой за пах. Присел и застонал.
– Ганга, ты выколола мне глаза… Ты что творишь?
– Я тебя урод синий еще и прирежу! – угрожающе прорычала орчанка и тут же стала наносить удары кинжалом по шее орка. Но кинжал отскакивал от шеи и она обозлясь, била все сильнее и сильнее…