Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

— Дела, Рина, дела. Вызови ко мне командира взвода силовой поддержки. Скажи, что срочно. И передай команду пилотам, чтобы подготовили мой уиндер к полету. — Он зашел к себе и плотно прикрыл дверь.

Сивилла. Степь

Иногда моя жена Люся заедала меня своей сварливостью. Типа у замполита жена в шубке ходит, а она в старом пальто. Мог бы посуду за собой помыть. Вон Костя, сосед, жене даже сережки золотые купил и с базы продукты возит. Жена его Машка хвалилась. Вот председатель райисполкома… Короче,

когда она начинала проедать мне мозг, что я не умею жить и все в таком духе, я не выдерживал и, зверея, посылал ее по матушке. Люська принималась реветь, обзывала меня солдафоном и другими разными нехорошими словами, забирала Вовку и уходила отдохнуть к маме. Неделю они с Маргаритой Павловной перемывали мне косточки, а я заезжал на рынок, покупал кусок мяса, крутил на мясорубке фарш и делал котлеты. Жарил картошку, доставал запотевшую бутылочку беленькой и звал соседа Костю. У меня был праздник.

Причем котлеты я любил, а они меня нет. Вот вы когда-нибудь подмечали такую странность? Когда стоишь над котлетами, они не готовятся, а стоит отойти, как тут же подгорают.

Вот и у меня здесь точно так же, как с котлетами, получается. Пока я дома — надо же, я начал считать планету своим домом! — ничего страшного не происходит, но стоило мне отойти от Сивиллы, как стало подгорать.

Когда я вернулся с Грызом и бойцами в лагерь свидетелей Худжгарха, то столкнулся с тем, что здесь запахло жареным с явным дымком паленого.

По лагерю бродили какие-то странные типы, которые называли себя посланниками Отца всех орков. Эти новоявленные служители культа моего главного конкурента гневно обличали моих орков в том, что те стали отступниками, отвернулись от лица Отца и поверили лжебогу. Они обвиняли Грыза в обмане. И главное, что им никто ничего сделать не мог, проповедники были неуязвимы. Сами они никого не убивали, а требовали покаяться и отступиться от заблуждения. И скоро за ними стала ходить целая толпа. Эти пришлые громко вопрошали:

— Где ваш Худжгарх? Пусть явит свою силу, если он настоящий бог. Пусть померится с нами силой.

Грыз, увидев новых проповедников в своем лагере, попытался было решить вопрос с пришельцами кардинально. Отрубить пришлым жрецам головы и проверить на них свой новый меч. Но я вовремя заметил нить, ведущую к их ауре, и остановил его. Я понял, что это обидевшийся Рок начал идеологическую обработку моей паствы. Хитро придумал его божественность. Смутить умы моих последователей и лишить Высокий град на горе благодати. Я оценил изящество его диверсии.

— Подожди, Грыз. Никому головы рубить не надо. Видишь, они никого не убивают. И нам не надо. Время у нас есть. Выйди к народу и скажи им, чтобы попросили Худжгарха явить им свою силу. Пусть просят два дня.

Грыз согласно кивнул и спокойной походкой направился к центру лагеря. За ним шел его отряд. Не заметить появление вождя было невозможно. Я стал распространять ауру страха по лагерю, не жалея энергии. Орки, прошедшие с ним путь битв и побед, радостно загомонили и поспешили за ним. Грыз шел как ледокол среди льдин, уверенно раздвигая толпу и слушая

крики своих сторонников:

— Вождь! Смотри, что творится! У нас чужаки! Они явили силу! Яви нам Худжгарха! Пусть сразится с чужаками!

Крики и шум смешались в невообразимый гвалт. Кто-то радовался, кто-то обвинял его, кто-то просил явить чудо.

— Будет вам чудо, — пробормотал я. — Только надо подумать, как переиграть Рока на его поле.

А Грыз тем временем подошел к знамени Худжгарха и, забравшись на рукотворный холм, молча и спокойно оглядывал шумящую толпу. Дождавшись, когда она успокоится и замолчит, взирая со страхом и надеждой на своего вождя, заговорил:

— Воины Худжгарха! Что же вы, как лорхи без пастуха, разбредаетесь в разные стороны? Кто смущает вас и ваши умы? Кто клевещет на вас, обвиняя в обмане и непослушании воле Отца? Не те ли, кто проповедовал вам ложь у ставки великого хана и, когда были разоблачены, бежали, поджавши хвост. Вы уже однажды поверили демонам. Хотите поверить им и сейчас. — Он сурово оглядел присмиревших орков. — Разве вы не видели духа мщения в своих рядах? Какое еще чудо нужно вам? Или вы превратились в женщин и сердца ваши наполнились страхом? Тогда вам не место здесь. Вам место у козопасов.

Грыз бил по самому больному — гордости орков, обвиняя их в трусости.

Вперед вышел один из пришлых.

— Мы говорим от имени Отца нашего, а от имени кого говоришь ты, вождь заблудших?

— Я не знаю, от имени кого ты говоришь, чужак, а мое слово подкреплено свершившейся волей Отца. Все орки с рождения знают, что побеждают только те, кому Отец дарует победу. Мы прошли свой путь с победами. Так, братья? — обратился к собравшимся Грыз.

Из толпы послышались робкие крики:

— Так, Грыз!

— Так и было! Верно говоришь! — уже смелее и громче стали слышны голоса орков, вспомнивших свой победный путь к этому стойбищу.

Грыз удовлетворенно кивнул.

— Так, братья. А какой путь прошли вы, чужаки? Кого вы победили на своем пути? — И насмешливо спросил: — Кувшин хмельного гайрата?

В толпе раздались смешки, вскоре они переросли в хохот. Орки как дети радовались шутке своего вождя и начинали вновь верить ему.

— Пусть ваш Худжгарх покажет свою силу! — зло выкрикнул один из чужих орков, выйдя вперед. От них отступили свидетели, и они стояли отдельно небольшой кучкой.

— А Худжгарх, чужак, уже показал свою силу. В бою. Мы все видели его славу, и он сражался вместе с нами. Так, братья? — снова громогласно вопросил Грыз.

Я стоял в сторонке, наблюдая за тем, как будут развиваться события. Грыз, как старый большевик-ленинец, перехватил инициативу и повел массы если не к светлому будущему, то, по крайней мере, к тому результату, который ему был нужен.

— Так! — еще громче заорала толпа. Орки воодушевились воспоминаниями о своих победах. Это была та струнка, которую сумел нащупать и тронуть в сердце каждого их предводитель. Его спокойствие и уверенность передались оркам, наполняя воинов радостью и верой, гоня прочь смятение из их душ.