Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Следом за пылевыми столбами в них ударили молнии. Десятки молний били с небес, поражая лорхов и всадников и сея ужас и панику.
Рынг, глядя на это, скрежетал зубами:
— Шаман, сделай что-нибудь, или мы все тут поляжем.
Шаман, оскалившись, вытащил кинжал и вонзил его в грудь своего товарища. Тот упал. Рынг, увидев это, отшатнулся:
— Шаман, что ты творишь?
— Не бойся, мураза, сейчас отступники увидят гнев нашего Отца.
Он воздел руки к небу и зашептал непонятные слова. Убитый шаман пошевелился и встал. В его глазах вспыхнул зеленый огонь, испугавший Рынга сильнее, чем его убийство. Убитый шаман пошел в сторону битвы. По дороге кинжалом отрезал голову
Шыргун и его воины увидели мертвецов первыми.
— Иглы! — скомандовал он. — Бейте их иглами!
Но на мертвых они не действовали. Они шли, несмотря на развороченные грудные клетки, разбитые вдребезги головы, а впереди плыл над полем мертвый шаман. Он первым подобрался к воинам Худжгарха и, прокричав что-то невразумительное, потряс отрубленной головой. Та открыла глаза, и из ее рта повалил желтый дым. Воины, попавшие под облако дыма, свалились замертво.
— Отступаем! — прокричал Шыргун и повернул лорха прочь.
— Гляди, мураза! — довольно оскалился шаман. — Враг бежит. Прикажи своим воинам преследовать отступников и пощады никому не давать.
Рынг залихватски свистнул и, подстегнув быка, повел свои сотни в погоню. Он видел, как враг дрогнул и сначала пытался отступать организованно, а затем в панике бросился бежать. Сотни Грыза проскочили остановившихся наступающих первыми отряды Ругаба и Гарбыра. Но и те, увидев бегство отступников, направили своих быков следом.
Это был триумф Рынга. Он побеждал и хотел победы окончательной и безоговорочной. Враг бежал, и его надо было догнать. Преследователи растянулись в погоне на несколько лиг. И вдруг убегающие в панике орки синхронно повернули быков и стали уходить двумя потоками, влево и вправо, а на мчащихся в азарте преследователей обрушились тысячи стрел. Они выкашивали оседлых как траву. И первым пал Рынг, которому стрела попала в широко раскрытую пасть. Преследователи втягивались в узкое место между двумя холмами, не в силах сдержать бег разгоряченных скачкой быков, и гибли десятками под градом стрел, которыми их осыпали засадные отряды Грыза.
Убегающие до этого в панике орки развернули быков и присоединились к обстрелу. Когда воины авангарда поняли, что произошло, было уже поздно. Полторы сотни оставшихся в живых повернули обратно и превратились из охотников в дичь. Их преследовали до самого лагеря, из которого валил черный и желтый дым.
Воины Грыза остановили быков и повернули обратно. Они не решились ворваться в лагерь вслед за отступающими.
Командир мертвецов остановился. Он потерял тех, кого должен был убить, чтобы увеличить свою армию. Дикая злоба от терзающего его голода наполняла его, и он, развернувшись, поплыл к лагерю, там были живые, они манили его своей жизнью, которую он хотел выпить. Голод мучил его, не давая покоя. Он увидел шамана и махнул в его сторону рукой. Мертвецы послушно двинулись на шамана. Тот испуганно отступил и стал творить заклятие. Из воздуха возникло огненное существо и тут же набросилось на ближайшего к нему мертвеца, обняло его, и тот превратился в пепел.
— Этого убей, который с головой! — крикнул шаман.
Существо полетело к предводителю мертвецов, но, не долетая пары лаг, окуталось
Планета Сивилла. Граница Лигирийской империи.
Караван из десятка повозок подъехал к пограничной заставе. Сама застава с десятком воинов находилась в степном поселке, отстоявшем от ближайшего приграничного города Мурав на расстоянии пяти лиг. Сержант лениво осмотрел повозки, почесал небритую щеку. Что можно взять с этих путешественников? Сразу видно, беднота из Снежного княжества. Но для проформы спросил:
— Что-то запрещенное везете? Меха, наркотики, драгоценные камни?
— Нет, господин стражник, — ответил Фома. — Мы не торговцы, господа эльфары, беженцы из княжества. Там у них смута. Вот вам за труды. — И протянул сержанту десять серебряных коронок.
Довольный сержант, спрятав монеты, отошел и сразу забыл про приезжих. Фома завел караван на постоялый двор, разместил лорхов в стойлах, а люди и снежные эльфары направились в обеденный зал.
Остаток пути до границы они проехали без происшествий. Хотя Фома был готов к любым событиям и подозрительно поглядывал на бывших рабов, те вели себя смирно. Он понял, что эти люди с искалеченной жизнью учителю не нужны. От них можно ждать разного рода проблем, и он их отпустит, как только они доберутся до первого города империи. Даст им серебра, и пусть идут куда хотят. Об этом он сообщил им на последнем привале.
Бывшие рабы расселись на столом. Этот степной поселок был первым человеческим поселением, куда они попали после многих лет рабства у орков. На их измученных лицах сияли блаженные улыбки. Фома, заметив их приподнятое настроение, заказал всем выпивку и еды.
Никто не заметил отсутствия Агарьи. Женщина спряталась за лорхами и, когда все отправились в обеденный зал, побежала к сержанту.
— Господин сержант, у меня важные сведения!
Тот недовольно посмотрел на приезжую:
— Чего тебе? Говори быстрее.
Эта жилистая тетка мешала ему пропить честно заработанные серебряки.
— Господин сержант, эти эльфары не те, за кого себя выдают. Они шпионы. И орк тоже шпион. Я подслушала их разговор. Они говорили о том, что скоро начнется война между империей и Вангором, и хотели все разузнать. А орк служит вангорскому графу.
Сержант схватил ее за руку и потащил подальше от дверей постоялого двора.
— Пошли в караулку. Там все расскажешь подробнее.
Вечером в город отправился гонец с письмом от десятника.
— Скоро будет Мурав. — Ларисса пригляделась к местности. — Здесь за десять лет ничего не изменилось. Вон три вербы и старый колодец. Здесь когда-то был хутор, но его сожгли злые люди. Еще пара лиг, и мы увидим городские стены. Поднимемся на холм, и тогда уже его будет хорошо видно. Как долго я мечтала ночами, что однажды увижу свою родину! Вернусь к отцу в Грановерд… — У нее из глаз покатились слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони. — Простите. Что-то я расчувствовалась.
Фома понимающе кивнул.