Вторая жизнь
Шрифт:
– Аня, очнись!
– умоляюще произнесла я, склонившись над ней.
Через пару мгновений я потеряла сознание из-за ран, которые уже стали гноиться. Боль была ужасной.
– Аня!
– я вынырнула из отключки и активно пыталась растолкать Аню, которая по-прежнему лежала без сознания.
Вскоре она слабо застонала, приоткрывая глаза. Увечья на ее теле не заживали, что привело меня в еще большую панику. Если мои порезы стали проходить, то почему ее не проходят? Это противоестественно для вампира.
– Аня, Аня, проснись, пожалуйста!
– ее взгляд перестал
– Так, хорошо, ты в сознании. Ты помнишь, что произошло?
Она кивнула и закашлялась. Это звук заставил меня съежиться. Обычно так кашляют восьмидесятилетние старушки. Я сжала ее ладонь и взволнованно посмотрела на нее.
– Меня ранили в сердце, а не в голову, Белоснежка, - прохрипела Аня, в уголке ее рта появились капельки крови.
– Я все помню, даже предательство этой полоумной блондинки, Насти.
– Что? Какое предательство?
Я непонимающе смотрела на нее, думая, что ослышалась. Как может Настя нас предать? В голове не укладывается. Аня зло посмотрела на меня, приглушенно засмеявшись.
– Да, блонди предала нас, - снова сказала Аня и усмехнулась.
– А ты что же, думала, что никто из нас не способен сделать это? Я просто удивлена, что она оказалась первой. Кто бы мог подумать, да? Практически все видели, как она говорила с их главарем и как она ушла, даже не взглянув на нас. Она была той, кто сказал демонам, где мы находимся. Жалкая тварь. Наших, наверно, уже убили. Невозможно противостоять такой атаке.
Я отпустила ее руку, не в силах поверить в услышанное. Такого сильнейшего шока у меня еще не было. Я и не знала, что думать. Неужели Настя и правда бросила нас погибать от рук демонов? Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от боли. Вот почему она тогда извинялась, когда я с ней столкнулась в поезде. Она знала, что скоро демоны придут и убьют нас. Знал так же и Роберт, который за секунду до всего советовал мне бежать. Я стиснула зубы от злости. Ненавижу их! Если бы он дал мне знать хоть на десять минут пораньше, то мы могли бы спастись. Ненавижу! А сейчас ребята и правда могут быть мертвы.
– Как так можно было...она не могла, - выдавила я, мое сердце сжалось от боли.
– Зачем ей это?
Аня промолчала и в уголках глаз у нее начали появляться слезы. До сих пор она не шевелилась, так и оставшись лежать на спине. Она была не в силах даже пошевелить рукой. Я тоже сдерживала слезы. Не время сопли распускать, надо было выбираться отсюда. В лесу уже была ночь, и по-прежнему было тихо. Такое чувство, что этот лес вымер. И это пугало.
Аня застонала и попыталась сесть, но едва она поднялась, как из раны стала литься кровь. Я положила ее голову к себе на колени и теперь перебирала пряди ее волос. Они слиплись, в основном из крови. Оказалось, у нее на голове была рана, но она, к счастью, перестала кровоточить.
– Что это за место?
– услышала я ее шепот и зажмурила глаза от разочарования.
Ее голос был безжизненным, и его было тяжело слышать. Аня часто дышала и порою она захлебывалась от крови, поэтому мне приходилось переворачивать ее на живот и ждать, пока она сплюнет кровь. Я закусила губу и огляделась по сторонам. С виду обычный лес, каких навалом возле городов. Но я твердо знала, что этот лес далек от города.
– Не знаю, но я уверена, нам надо убираться отсюда, - решительно
– Чем они тебя ранили?
– Ножом, обмакнутым в воду, - сипло ответила Аня и стала задыхаться.
– У меня нет...шансов. Вода глубоко проникла в сердце...я не жилец. Оставь меня и двигайся дальше, Белоснежка.
Она закрыла глаза, и я бессильно покачала головой, сдерживая наступившие слезы. Выражение ее лица было спокойным, словно она приняла свою судьбу. Нет, я не потеряю. Аня будет жить. Может она бредит, но так не может быть. Мы справимся с этой раной.
– Я тебя не брошу, - твердо сказала я, продолжая перебирать ее волосы.
– Я этого не допущу. Вот увидишь, мы еще с тобой будем сидеть возле озера и болтать обо всем на свете, я тебе обещаю. Может быть, даже прогуляемся. Ты будешь жить, ясно тебе?
– Не время геройствовать, Надя, - прохрипела Аня и печально посмотрела мне в глаза.
– Я очень ценю...твою доброту. Ты хочешь меня спасти, потому что это ты, ты не можешь поступать иначе. Но скоро я умру, и тебе придется выживать самой здесь, так что я тебе не позавидую. Мне было достаточно той жизни, которую я прожила, хоть испытывала большую злость на этот мир, но это был мой родной мир. Все мы вокруг испорченные, мы ведь дети мрака, в нас ни капли человеческого. А в тебе это есть, Белоснежка. Не убей в себе это.
Она закрыла глаза, потеряв сознание. Я пыталась привести ее в чувство, но потом передумала и переложила ее голову со своих колен, вставая. На разведку я не могу пойти, потому что я не оставлю Аню одну. Вдруг ей станет хуже, тогда я себе этого не прощу. Не хочу, чтобы она умерла. Это несправедливо. Аня стала жертвой предательства Насти, и меня это угнетало. Все мои идеалы о единой команде рушились на глазах.
Я грустно осмотрела свою истерзанную одежду и тяжело вздохнула. Рана на руке уже почти зажила, остался лишь красный рубец, который исчезнет со временем. Надо было решать, как нам прожить в этом тихом лесу. Мертвый лес приводил меня в отчаяние. Я посмотрела наверх. Небо застилали серые мрачные облака, даже солнце не могло пробиться сквозь них. Куда же мы попали. Паника разрасталась во мне все больше, выгрызая трезвые мысли. Я с раненым вампиром в очень странном лесу и даже не знаю, что делать. В нерешительность и подошла к Ане и еще раз посмотрела на ее рану. Вода все больше выжигала яд из сердца. Она проникла глубоко, я не могу ее превратить в пар, не трогая яд. От собственного бессилия хотелось вопить, и я смахнула выступившие слезы. Анино состояние было тяжелым, я стала терять уверенность в том, что она выживет. Именно так действует мрак - заставляет терять надежду.
– Ну и что я думаю?
– вслух поинтересовалась я, ругая себя.
– Она будет жить. Она сильная, она сможет противостоять смерти.
Рывком порвав ткань на краю футболки, я скатала тканевую полоску в ком и приложила его к ране, пытаясь остановить кровотечение.
Так я и просидела до утра. Небо слегка просветлело, так что небольшая искорка надежды засветилась в моей душе. Моя рука онемела, поэтому я встряхнула ее, чувствуя, как по руке пробегают 'иголочки'. Аня так и не очнулась, не шевелилась, лишь равномерная дыхание говорило о том, что она жива. Я убрала пропитанную кровью ткань и обрадовалась, видя, что кровотечение остановилось.