Второе кольцо силы
Шрифт:
В тот вечер я ездил часами внутри своего гаража, давая своему телу накопить память об этом щекочущем чувстве.
Я повернулся лицом к двум девушкам и хотел сказать им, что я только что выяснил, что я знаю, где они живут. Я воздержался от этого. Не было никакого способа описать им, что щекочущее чувство заставило меня вспомнить случайное замечание, которое дон Хуан сделал мне однажды, когда мы проходили мимо одного дома по пути к Паблито. Он указал на необычные особенности окружения и сказал, что этот дом был идеальным местом для успокоения, но не был местом для отдыха. Я повез их туда.
Их
Роза засветила лампу и повесила ее на гвоздь над постелью. Было достаточно света для писания. Я объяснил им, что писание ослабляет мое напряжение и спросил, не помешает ли оно им.
– Почему ты должен спрашивать? – остановила меня Лидия. – делай это и все.
В стиле легкого объяснения я сказал им, что я всегда делал некоторые вещи, такие как писание заметок, которые казались странными даже дону Хуану и дону Хенаро и тем более будут казаться странными им.
– Мы все делаем странные вещи, – сказала Лидия сухо.
Я сел на постели под лампой, прислонившись спиной к стене. Они легли рядом со мной, по обе стороны от меня. Роза укрылась одеялом и собралась спать, как будто все, что ей нужно было, лежать. Лидия сказала, что теперь подходящее место и время для нас поговорить, хотя она предпочла бы, чтобы я погасил свет, потому что он делает ее сонной.
Наш разговор во тьме был сосредоточен вокруг местонахождения двух других девушек. Она сказала, что не может представить, где находится ла Горда, но что Жозефина сейчас, безусловно, в горах, ожидая Нестора, несмотря даже на темноту. Она объяснила, что Жозефина была больше всех способна позаботиться о себе во всякого рода случайностях, таких, как пребывание в пустынном месте во тьме. Именно по этой причине ла Горда избрала ее, чтобы отправить с этим поручением.
Я заметил, что слушая, как они говорят о ла Горде, я составил мнение, что ла Горда действительно была их старшей, и что Нагваль сам поставил ее во главе. Она добавила, что если бы даже он не сделал этого, ла Горда раньше или позже взяла бы верх, потому что она самая лучшая.
В этом месте мне захотелось засветить лампу, чтобы писать. Лидия недовольно сказала, что свет не позволяет ей оставаться бодрствующей, но я настоял на своем.
– Что делает ла Горду самой лучшей? – спросил я.
– Она имеет больше личной силы, – сказала она. – она знает все. Кроме того, Нагваль научил
– Ты завидуешь ла Горде за то, что она самая лучшая?
– Раньше завидовала, а теперь нет.
– Почему ты изменилась?
– Я в конце концов приняла свою судьбу, как сказал мне Нагваль.
– А какова твоя судьба?
– Моя судьба... Моя судьба – быть бризом. Быть видящей сны. Моя судьба – быть воином.
– А Роза и Жозефина завидуют ла Горде?
– Нет, не завидуют. Все мы приняли свою судьбы. Нагваль сказал, что сила придет только после того, как мы примем свои судьбы без взаимных упреков. Я часто возмущалась и испытывала ужас, т.к. я любила Нагваля. Я думала, что я женщина. Но он показал, что это не так. Он сказал мне, что я воин. Моя жизнь окончилась, когда я встретила его. Это тело, которое ты здесь видишь, новое. То же самое произошло со всеми нами. По-видимому, ты был не такой как мы, но нам Нагваль дал новую жизнь.
Когда он говорил нам, что собирается покинуть нас, потому что ему надо заниматься другими делами, мы думали, что мы умрем. А посмотри на нас сейчас. Мы живы, и ты знаешь, почему? Потому что Нагваль показал нам, что мы являемся им самим. Он здесь с нами. Он всегда будет здесь. Мы суть его тело и его дух.
– Вы четверо чувствуете одно и то же?
– Мы не четверо, мы суть одно. Это наша судьба. Мы должны поддержать друг друга. И ты такой же самый. Все мы суть одно и тоже. Даже Соледад такая же самая, хотя она идет в другом направлении.
– А Паблито, Нестор и Бениньо, как обстоит дело с ними?
– Мы не знаем. Мы не любим их. Особенно Паблито. Он трус. Он не принял свою судьбу и хочет увильнуть от нее. Он даже хочет отказаться от своих шансов как маг и жить как обычный человек. Это будет великолепно для Соледад. Но Нагваль приказал нам помочь ему. Хотя мы устали помогать ему. Может быть в один из этих дней ла Горда отшвырнет его навсегда.
– Может ли она сделать это?
– Может ли она сделать это! Конечно, может. Она получила от Нагваля больше, чем остальные из нас. Может быть, даже больше, чем ты.
– Как ты думаешь, почему Нагваль никогда не говорил мне, что вы его ученицы?
– Потому, что ты пустой.
– Это он сказал, что я пустой?
– Всякий знает, что ты пустой. Это написано у тебя на теле.
– Как ты можешь утверждать это?
– У тебя в середине дыра.
– В середине моего тела? Где?
Она очень легко коснулась одного места на правой стороне моего живота. Она очертила круг своим пальцем, словно обводила край невидимой дыры диметром 4-5 дюймов.
– А ты сама пустая, Лидия?
– Ты шутишь? Я полная. Разве ты не можешь видеть?
Ее ответы на мои вопросы приняли оборот, которого я не ожидал. Я не хотел раздражать ее своим невежеством. Я утвердительно кивнул головой.
– Как ты думаешь, почему у меня здесь дыра, которая делает меня пустым? – спросил я, решив, что это самый невинный вопрос.
Она не ответила. Она повернула свою голову ко мне и пожаловалась, что свет лампы мешает ее глазам. Я настаивал на ответе. Она вызывающе посмотрела на меня.
– Я не хочу больше разговаривать с тобой, – сказала она. – ты глупый. Даже Паблито не такой глупый, а он самый худший.