Второе правило волшебника, или Камень Слёз

Гудкайнд Терри

Надежды рухнули. Даже если Кэлен возьмет на себя труд найти Зедда, старый друг ничем не сможет ему помочь. Ричард сглотнул ком в горле и вдруг вспомнил про зуб, который дала ему Скарлет.

— А если попытаться перелететь через долину?

Сестра Верна покачала головой.

— Заклятия простираются в воздух так же, как и в море. Ни одно создание, умеющее летать, не способно перелететь через эти земли.

— А морем? Если отплыть достаточно далеко? Где-то же магия кончается?

Она пожала плечами:

— Я слышала, что в далеком прошлом было несколько

удачных попыток. Что касается меня, то я видела много кораблей, отважившихся на это, но ни один не вернулся.

Ричарду стало не по себе.

— А ты... можешь провести кого-нибудь за собой?

— Одного или двух человек, при условии, что они будут держаться рядом. Как и ты, кстати. Больше — уже нет. Они наверняка заблудятся. Проходы между заклятиями слишком узки и коварны.

Ричард долго обдумывал услышанное и наконец задал следующий вопрос:

— А почему никто до сих пор не разрушил башни?

— Мы пробовали. Это невозможно.

— Если у вас ничего не вышло, это не значит, что это вообще нельзя сделать.

Она метнула на него сердитый взгляд.

— Башни и заклятия созданы не только Магией Приращения, но и Магией Ущерба.

Магия Ущерба! Неужели волшебники древности ею владели? Но как? Это же невозможно! С другой стороны, Даркен Рал тоже ею владел...

— А почему башни не дают магии рассеяться?

Сестра Верна задумчиво перебирала поводья.

— В каждой из них заточен Огонь Жизни волшебника.

— Ты хочешь сказать, что волшебник отдавал башне свою жизненную силу?

Ричард не верил своим ушам.

— Хуже. В каждой башне содержится жизненная сила не одного, а многих волшебников.

Ричард содрогнулся, представив себе могущественных волшебников, жертвующих жизнью ради чудовищных сооружений.

— А близко друг к другу стоят эти башни?

— Говорят, что некоторые отстоят на мили, а некоторые разделены считанными ярдами. Это как-то связано с точками силы самой земли. Мы в этом не разбираемся. С тех пор как построена линия, приближаться к башням опасно. Мы даже не знаем, сколько их всего. Нам известны лишь те, что стоят в этой долине.

Ричард поежился.

— А мы увидим их по дороге?

— Заранее не могу сказать. Иногда безопасный проход оказывается рядом с башней, иногда — нет. По пути сюда я видела только одну. Многие сестры вообще их не видят. Я надеюсь, что мне тоже больше не придется на них смотреть.

Ричард вдруг осознал, что левой рукой крепко сжимает рукоять меча. Слово «истина» до боли врезалось в ладонь. Он отпустил меч и постарался успокоиться.

— Так с чем же нам предстоит столкнуться?

Сестра Верна взглянула на горизонт и вновь повернулась к Ричарду:

— Там есть все, что угодно. Заклятия отчаяния. Твоя душа навеки окажется в плену безнадежности. Заклятия счастья, затягивающие душу в иллюзорный рай, откуда нет возврата. Заклятия разрушения. Они разрывают в клочья. Заклятия, которые могут оживить твои страхи и заставить тебя бежать без оглядки прямиком в объятия смерти. Другие, наоборот, станут искушать тебя тем, о чем ты мечтаешь, на что надеешься.

И если ты пожелаешь... — Она наклонилась к нему. — Не отходи от меня ни на шаг и ни в коем случае не останавливайся. Ты должен подавить в себе любое желание, любое чувство, будь то страх, или тоска, или что-то еще. Ты меня понял?

Ричард кивнул. Сестра Верна вновь обратила взор к расплавленному горизонту, и Ричарду показалось, что он тоже видит темные облака, плывущие над равниной. Но почему-то он знал, что это не облака, а магия. Бонни вскинула голову, и он успокаивающе потрепал ее шею.

Наглядевшись вдоволь, Ричард повернулся к сестре Верне. Она по-прежнему, не шевелясь, смотрела вперед.

— Чего же ты ждешь, сестра? Храбрости?

— Ты угадал, дитя мое, — откликнулась она, не оборачиваясь. — Я жду храбрости.

Нa этот раз ее обращение не вызвало в нем гнева. Оно весьма точно отражало степень знакомства Ричарда с магией. Не отрывая глаз от залитого бешеным солнцем ада впереди, она еле слышно добавила:

— Ты еще лежал в колыбели, когда я прошла через долину, но каждое мгновение я помню так же отчетливо, словно это было вчера. Да, я жду храбрости.

Ударив коленями в бока лошади, Ричард послал Бонни вперед.

— Чем раньше мы двинемся в путь, тем быстрее достигнем цели.

— Или заблудимся. — Сестра Верна двинулась следом за ним. — Ты так торопишься заблудиться, Ричард?

— Я уже заблудился, сестра.

Глава 29

Широкие — двадцать шагов от края до края — ступени были запорошены снегом, и только в углу, около балюстрады, ветер обнажил узенькую полоску розового мрамора. Помедлив мгновение, чтобы собраться с духом, Кэлен решительно шагнула вперед. Вдоль лестницы стояли изящные статуи, выполненные с таким мастерством, что казалось: ветер вот-вот взметнет их одежды. Десять белоснежных колонн поддерживали высокую арку над входом. Тела павших в безнадежной битве кучами лежали на заснеженных лужайках и в просторном холле со сводчатыми потолками. На мраморном полу валялись сорванные с петель двери, украшенные изящной резьбой, изображающей могучих львов, поддерживающих гербы королевского дома Амнеллов. У входа стояли статуи короля Вайборна и королевы Бернадины высотой в человеческий рост. В правой руке у каждой статуи были щит и копье. В левой руке королева держала пшеничный сноп, а король — ягненка. Обе статуи были обезглавлены, а у королевы к тому же отколота грудь. На светло-бежевых мраморных плитах валялись три кучки щебня.

Непослушными пальцами Кэлен сняла снегоступы и положила их возле статуи королевы. Чандален последовал ее примеру и вслед за Исповедницей вошел во дворец. Под ногами хрустели осколки разбитых зеркал и витражей.

Великолепные гобелены были сорваны со стен и разодраны в клочья. Кэлен поплотнее закуталась в волчью шкуру: внутри было гораздо холоднее, чем снаружи. Пар от дыхания лениво клубился в стылом воздухе.

— Для чего служило это место? — шепотом спросил Чандален, словно опасаясь потревожить души погибших.