Второе пришествие
Шрифт:
— Тогда я хватил лишку. Перестарался.
— Постой! А как ты оказался в Москве? Не шел же пешком по волнам Атлантического океана?
— В горах Центральной Америки я представил себе центр Москвы. Не знаю, как точнее выразиться. Вернее, я просто пожелал очутиться на Красной площади, и мое желание мгновенно исполнилось.
— Похоже также на инверсию, на смещение. Но уже не времени, а пространства. Об этом надо поговорить со специалистами.
— Но я хотел бы… — начал смущенно Гюнтер.
— Понимаю. Ты хотел бы поведать человечеству о себе и о мире, который представляешь?
— Да, запутался я с проклятым богом. Сам же должен и распять его.
— Хорошее желание. Однако сначала проведем серию совещаний среди ученых, в кругу специалистов.
Такая
Зал вмещал семьсот человек. Однако он был оборудован по последнему слову техники и имел телесвязь со всеми столицами мира. Люди всей планеты на своих экранах могли наблюдать за первой в истории человечества встречей с представителем иного мира.
Встречу небольшим вступительным словом открыл Луи Шарден. Он еще раз коротко напомнил о загадочных явлениях в истории планеты, которые могут быть гипотетически истолкованы как факты посещения Земли космическими пришельцами. Однако сейчас, сказал он в заключение, мы столкнулись с явлением, которое не допускает гипотетического толкования: перед нами пришелец. С обстоятельным сообщением выступил Саврасов.
— Прошу учесть, — начал он, — что перед нами не совсем официальный пришелец. Его задача — не прямой контакт, а всего лишь предварительное и негласное знакомство. А то, что по сути дела получился контакт, да к тому же весьма необычный, — это издержки чрезвычайно сложного эксперимента, проделанного разумными обитателями далекой планеты. Ее мы пока будем условно называть планетой Дайр.
— Где все-таки эта планета? — послышался в середине зала чей-то голос.
— С большой точностью ответить трудно. Наш гость во время недавнего сеанса связи с лабораторией видел на ее куполе звездную картину. С трудом он восстановил карту. Изучив ее, наши астрономы пришли к выводу, что планета Дайр находится где-то в районе Полярной звезды. Может быть, сама Полярная звезда и является центральным светилом планетной системы. Расстояние, как вы знаете, огромное — пятьсот тысяч световых лет. Для полета с околосветовой скоростью потребовалось бы, с учетом разгона и торможения, около миллиона лет. Но для даирян такой первобытный способ космических путешествий — давно пройденный этап. Сейчас они шагают по звездам почти так же свободно, как мы по Земле. Даиряне, как и наш гость, без видимых технических средств обладают сказочной властью над временем и пространством. Они каждый день совершают чудеса, какие проделывал и наш дорогой пришелец в бытность свою Иисусом.
На губах Саврасова промелькнула улыбка. Добродушный смех прокатился и в зале.
— Нет, это не природное, не врожденное качество, — сказал Саврасов. — Эволюция не может обеспечить такую власть. Даиряне сами делают себя полубогами или даже богами. Конечно, не в мистическом смысле этого слова, — улыбнулся Саврасов, — а в самом что ни на есть природном. Разумные существа на Дайре становятся куда всесильнее выдуманных богов. Достигнув совершеннолетия, каждый из них получает этот невидимый, неосязаемый и бесценный дар от общества. Почему только взрослые? Да потому, что детские шалости со всевластием приводят часто к нежелательным последствиям.
— Как в моем случае, — с усмешкой сказал Гюнтер.
В зале снова послышался смех. Саврасов поднял руку, призывая к тишине, и с улыбкой продолжал:
— Пожалуй, что и так. Да, наш гость сначала истолковал свою неведомую власть над природой наивно и поступал, как дитя. Но это отражает детскость всего человечества, ибо Гюнтер Шмидт — наш, земной, самый обычный человек. Предположим, что даиряне во время настоящих контактов, во время, так сказать, своего второго пришествия снабдят тела людей всемогуществом. Готовы ли вы нравственно к такому божественному подарку? Нет. Об этом говорит отчасти опыт Понтера
— Вернемся, однако, к богоподобной власти. Взрослые той планеты не могут и помыслить воспользоваться ею в себялюбивых или необдуманных целях — настолько высок их нравственный уровень. Что представляет собой это умение повелевать природными силами? Изложу в общих чертах гипотетическую схему, выработанную многими учеными на совещаниях, в которых принимал участие и наш гость. В человеке — два могучих мира: мир квантомеханических процессов и мир психологических процессов. Эти два мира от природы разобщены. Микромир, мир квантовой механики, велик своими энергетическими возможностями, которые не имеют выхода в макромир, мир классической механики. Человек, его психический мир велик своими идеальными возможностями. В своих мыслях человек может вернуть к жизни умершего, передвигать горы или мгновенно перелететь на другую планету. Мысленно человек может делать все, мысленно — он бог. Вы можете сказать, что идеальная сфера человека также не имеет выхода в материальный мир. Однако это не совсем так. Мышцы рук и ног, мышцы всего тела подчиняются мысленным приказам. С помощью рук, а с развитием цивилизации — с помощью инструментов и машин человек переделывает окружающий мир — макромир. Однако микромир ему неподвластен. На планете Дайр научились преодолевать этот барьер природы, подчинять квантовомеханические процессы волевым приказам. Даиряне, как и наш гость, свободно управляют гравитацией, временем и пространством. О природе своей сказочной власти над окружающим миром Гюнтер Шмидт не знал до самого последнего времени.
— Что и послужило причиной того, что он свое всемогущество истолковал идеалистически, — сказал один из ученых в президиуме.
— То есть, что я вообразил себя Богом, — со смущенной улыбкой уточнил Гюнтер Шмидт.
— Нет, не только это, — возразил Саврасов. — Тайна происхождения — вот что в основном помешало Гюнтеру Шмидту правильно понять свое место в мире.
О тайне своего происхождения, о полупризрачных предшествующих существованиях подробно рассказал сам Гюнтер Шмидт.
В зале царила тишина. Не было сомнений, что и миллионы телезрителей слушали пришельца, затаив дыхание.
Гюнтер признался, что в качестве Бога он был словно в дурмане, в каком-то мальчишеском упоении жизнью и властью над вещественным миром. Дурман постепенно рассеивался под влиянием земного мира.
— Пелена окончательно упала с моих глаз, когда восстановилась связь, когда увидел божественную трансценденцию, — с усмешкой продолжал Гюнтер Шмидт. — Не разочарование, а скорее облегчение почувствовал я, когда понял, что божественная потусторонность, откуда я пришел, оказалась самым естественным, посюсторонним миром, отстоящим за тысячи светолет, миром, где живут разумные существа, более великие и могучие, чем выдуманные в древности мистические боги.
— Это будущее и нашей Земли, — сказал гость и, подумав немного, с грустью добавил: — Нет, это ваша Земля через сотни лет. Сам же я скоро, очень скоро, здесь же попрощаюсь с вами и предстану в далеком мире. Память моя — родовая и приобретенная в жизни, сам я как человек, будут лучшей информацией о Земле и земной цивилизации. Ведь я рос и учился здесь, немало повидал и в качестве мессии, и в качестве человека.
Тут же, в Дискуссионном зале, состоялась церемония проводов пришельца. Вернее, здесь она только началась, а закончилась по мгновенно исполнившемуся желанию гостя в другом месте и весьма необычно.