Второе пришествие

Панченко Сергей Анатольевич

– Не могу понять, чую что-то.

– Не можешь отличить тварь от человека?

– Не могу, не похоже ни на то, ни на другое.

– Ты чего говоришь-то, у нас, что третья сила появилась?

– А я почем знаю, третья или четвертая? Понимаешь, хоть тварь, хоть человек они неровный сигнал дают, двигаются, думают или не думают наоборот, фон такой получается неравномерный, а сейчас как от техники, ровный вот уже полчаса. Я думаю, тут сенсор какой-то стоит.

– Да? – Мэрша расстроилась. –

Мы уже попались ему?

– Думаю, нет, иначе он поменялся бы, если засек.

– Так какого хрена лежать тут, обходить надо, по горам.

Предположения насчет враждебной силы человеческой природы подтвердились. Осталось понять, какого черта им нужны люди, пытающиеся жить сами по себе. Улей был полон кластеров, в которых раз в неделю загружался обновляемый человеческий материал годный хоть на органы, хоть на работы, хоть для всяких изощренных потех. Стоило ли тащиться через горы, чтобы с такими трудами добыть себе кучку народа, способную защитить себя. Мэрша поверила в то, что за Рэбом и его товарищами тянулась какая-то история, о которой она не знала. Судя по тому, что она никак не могла их отпустить, история была важной.

Через полдня пути по каменистым горам Черепашка снова подал сигнал тревоги. На этот раз они находились на самом виду, на отроге скалы, по которому собирались перейти перевал. Выбрать другой путь означало серьезно задержаться, а этот маршрут был известным и безопасным, до сего момента.

– Что делать? – Мэрша оглядела неприступные стены гор слева и справа.

– Вертаться, – предложил Булкин.

– А смысл? – не согласился Немец. – Ты не понял еще, что нас не оставят в покое. Я не хочу жить и ждать, что скоро придут за мной, как за свиньей, чтобы зарезать. Хренушки, надо разобраться.

– Да, правильно Немец, – поддержала его Мэрша. – Нас пасут не смотря на затраты и прочие неудобства.

– А вы что, уже придумали, как обойти ловушку?

– Думаем, – Репей почесал отрастающую на месте прежней лысины шевелюру.

– Неделя, минимум, чтобы срезать, – не унимался Булкин.

– Есть один вариант, но я его еще не пробовал, – вмешался Черепашка. – Если датчик не оптический, то я могу настроиться на противоизлучение, как антирадар, но долго не выдержу. Надо успеть вам прошмыгнуть.

– Ну, вот! – обрадовалась Мэрша. – А ты Булкин паникер.

– Так он не пробовал еще. Вдруг, не выйдет?

– Сможешь проверить, Черепашка?

– Слушайте, задрали вы меня с этой Черпашкой, давайте, если у меня получится, вы будете звать меня Черепом?

Отряд заржал.

– Я буду звать тебя хоть Иисусом, если сможешь обмануть сенсор, – Мэрша хлопнула тяжелой рукой напарника по плечу.

– Черепом достаточно, а то я бабу себе никогда не найду. Татуху набью с черепом и радар сверху, чтоб ясно

было, кто я такой.

– Хорош строить из себя раньше времени, дурная примета это, – окоротил его Репей.

– Да, Черепашка, поешь сейчас плотнее, запей живцом и попытайся пошаманить по-своему.

Его неудача могла привести к тому, что пришлось бы поворачивать назад, дабы не нарваться на подготовленного противника. Черепашка набил желудок, так, что он стал у него выпирать, запил живцом, сыто отрыгнул и направился в сторону сенсора.

– Будьте готовы быстро идти, знак не подам, а то потеряю контроль.

– А как мы поймем? – Мэрша побоялась, что они сунутся, когда не надо.

– Короче, когда я растопырю пальцы от напряжения, тогда можно, раньше нет.

– Ладно, поняли. Давай, Черепушка, аккуратнее.

Черепашка мягко двинулся по камням. Со спины казалось, что он движется как лунатик без костей, мягко обтекая препятствия. Голова у него оставалась неподвижной, двигалось только тело. Сенс замер. Мэрша впилась взглядом в его ладони.

– Видит кто-нибудь, растопырил он их или нет? – спросила она.

– Нихрена не видно отсюда, – Немец положил ствол «Утеса» на плечо Репью.

На крупнокалиберном пулемете имелась оптика, через которую можно было разглядеть состояние рук Черепашки.

– Так, кажись, растопыривает, – Немец потер глаз, которым смотрел в прицел. – Точно растопырил.

– Так, вперед, скоренько, а то не успеем. Булкин, шевели булками, – подогнала она замешкавшегося напарника.

Отряд, стараясь ступать как можно мягче и бесшумнее, двинулся вперед. Они быстро поравнялись с Черепашкой. Мэрша заметила, как его мелко трясло, а на лице выступили капли пота, несмотря на то, что воздух в горах был прохладным. Не издавая ни звука, они отошли на безопасную дистанцию. Черпашка медленно шел за ними следом, не открывая глаз.

– Он же споткнется. – Испугалась Мэрша.

Но сенс снова двигался неестественно мягкой обтекающей походкой без намека на то, что он не видит препятствия. Черепашка не дошел десяти шагов до основной группы и упал без сознания. Репей был ближе всех к нему, подскочил первым, положил голову на колени и попытался залить живец через стиснутые зубы.

– Скорее, у него шок. – Прошипел он.

Булкин вынул из голенища нож, просунул его между зубов Черепашки и разжал их. Репей влил живец. Сенс рефлекторно сглотнул, но не очнулся.

– Выложился на все сто. – Произнесла Мэрша с чувством огромной благодарности в голосе.

Черепашка засипел, закашлялся и открыл глаза. Заводил ими, будто не понимал, где находится и кого видит.

– Все нормально, Череп, ты смог. – Немец взял в свою руку, ладонь товарища и пожал ее.