Второе пришествие

Панченко Сергей Анатольевич

– Я уже знаю, кто предложит ему работу.

– Кто?

– Дукус.

– Когда ты успела?

– Много времени на это не надо.

Квазирог после бани выпросил свою долю споранов и ушел в бар. Ему не терпелось пообщаться с завсегдатаями насчет работы. Бубка ушел во двор и прыгал, пытаясь повторить свой суперменский прыжок. Варвара уснула. Ей требовались силы для восстановления. Рэб посидел один и тоже направился в бар. Пора уже было расспросить людей о цели их путешествия.

Рэб подошел к барменше.

–

Если что, я Порта, – представилась она не совсем понятным именем.

Порта сжала ладонь в «колодец», вынула из кармана патрон и кинула его в «колодец». Патрон упал не на стойку, а прилетел сверху, с потолка. Порта поймала его в полете.

– Телепортация всякой мелочи. Не шибко здорово, но иногда помогает. Например, когда надо в карман кому-нибудь незаметно что-то подложить.

Порта снова бросила в «колодец» патрон, одновременно с этим Рэб почувствовал, как в кармане штанов что-то появилось. Он засунул руку и вынул патрон от СКС.

– Браво. Копперфильд нервно курит в сторонке.

– Спасибо. Водки?

– Ну, давай рюмаху.

Барменша налила рюмку всклянь и положила рядом с рюмкой разрезанную в длину четвертинку соленого огурца. Рэб выпил залпом, понюхал огурец, а потом с удовольствием захрустел им.

– Я издалека, как оказался здесь не скажу, длинная и неинтересная история, хочу вернуться назад, но дорогу не знаю. Ты же кое–что слышишь от людей, может быть, знаешь что-нибудь о такой организации, как «Орден Тиамат»?

Порта задумалась.

– Не, ни разу не слышала. Может, к Пеклу ближе надо. Туда всякие сектанты тянуться за очищением.

– Не, вряд ли, они как раз с внешниками больше связаны, под их крышей.

– Нет, прости, ни о каком ордене ни разу не слышала.

– О Мираже слышала?

– Нет.

– Ясно. А картами не богаты?

– Есть, конечно. Дукус любит их составлять, но они на дневной переход, максимум триста километров.

– Триста? Я по вашей колонне сказал бы, что вы дальше пяти кластеров от дома не отъезжаете.

– Сейчас да, нашли для себя золотую жилу, доводим технику до уровня Улья на заказ. Больше нет такой нужды уезжать далеко, спораны и патроны сами в руки идут.

– Понятно. Давай еще рюмаху, да пойду, полежу.

Рэб выпил вторую рюмку. Прежде чем уйти, успел заметить чуть живого Квазирога, что-то шумно рассказывающего пьяной компании. В ней он точно смотрелся на своем месте. Пьяный стрелок рассказывал о Мираже и изображал, каким образом голова Председателя была прибита к его голове. Над его россказнями потешались, думая, что завирает.

Рэб развернулся, чтобы уйти, но к несчастью Квазирог заметил его.

– Рэб! Рэб! Ди сюда, друган! Они мне не верят. Расскажи им про Миража, как нас разхеракали в городе, как детей.

Рэб нехотя развернулся и подошел к столу, за которым сидел Квазирог с компанией. Ему

двинули рюмку водки. Рэб выпил ее махом, занюхал рукавом и сделал вид, что собирается подтвердить слова друга.

– Короче, когда к Квазирогу приходит «белочка» ему что только не мерещится.

Квазирог открыл рот и вытаращил на Рэба глаза.

– Какая «белочка»? Здесь не бывает «белочек». А, ну тебя, – Квазирог отмахнулся от Рэба. – Он новенький, еще не обтесался.

Рэб оставил компанию, вышел из бара через основной выход, чтобы немного прогуляться, пока не выйдет хмель. Кваз стоял на прежнем месте, монументальный и неподвижный, как памятник.

– Я прогуляться, подышать свежим воздухом, – сообщил ему Рэб, словно тот должен был знать, куда и зачем собирается любой человек в стабе.

Кваз едва махнул головой и даже не счел нужным взглянуть на Рэба. Рядом с баром росли три вяза в ряд. Кто-то решил, что тени от них пропадать не стоит, сколотил длинную скамью. В настоящий момент она была свободна. Рэб ностальгически захотел посидеть в тени, как делал иногда в Зауральной роще, представляя себя в Улье. Теперь ему наоборот, захотелось представить себя в той самой роще.

Он сел ближе к одному краю, откинулся на спинку и закрыл глаза. Тело расслабилось, звуки вокруг изменились, часть будто исчезла, а некоторые стали громче и четче. Пришло ощущение, что сознание собралось в осязаемый шар, которым можно управлять. Рэб двинул его и он подчинился. Ощущения были превосходные, как от осознания причастности к чему-то невероятному. Рэб все видел и слышал, не так, как глазами и ушами, а так, будто еще что-то было в этом, что знало, как и куда сместить фокус. Он решил, что это обострившаяся интуиция.

Фокус сознания оказался возле двух говорящих мужчин у бара. Интуиция подсказала, что люди эти неприятные и даже опасные.

– Она нимфа, я тебе говорю. Я видал таких сучек, берут мужиков на контроль на раз. Хоть ты сенс, хоть ментат, не устоишь, как бы ни сопротивлялся.

– Дукус вернется, надо ему сказать.

– Брать ее сейчас надо, пока она не обратила против нас полстаба. Глазом моргнуть не успеем, как у нее под пяткой окажемся. Валить ее надо сразу. Дукус вернется, ему объясним, что да как, чтобы не вешал на нас наказания.

– А если ты ошибаешься?

– Ты видел с ней этого новичка?

– Ну.

– Ты видел, как он себя ведет?

– В смысле?

– Ну, он так ведет себя, как будто не первый год в Улье.

– Ну, да, он уверенно себя ведет. Но этого мало, чтобы наверняка считать ее нимфой.

– Мюллер сказал. Я зашел к нему споранов занять, а он мне такой: женщина здесь появилась, которой никто в поселке отказать не сможет. Я ему говорю, приехала одна, больная, еле ходит, не то мужиками, сама собой управлять не может. Он мне: она это.