Второе рождение
Шрифт:
Парни замялись.
– У вас кто-то там есть, да? – снова спросил Акимыч, переводя испытующий взгляд с одного гостя на другого. – В «Родунице»-то?
– Д-да, – кивнул Дэн. – И мы хотим ее вытащить.
– Понятно, – кивнул дед, словно молодой человек подтвердил его подозрения. – И правильно, нечего в этом дурдоме порядочной бабенке делать! Одна вот сбегла оттуда не так давно – в лабазе сидела, ждала кого-то.
– Что за девушка – тоже беременная?
– Ага. Маленькая такая, щуплая, но с гонором: когда Маруся ей кофе подала, девчонка нос сморщила и сказала, что он отвратительный на вкус, а стоит так же, как заварной!
И она права,
– А как вы узнали, что она из «Родуницы»?
– Так Маруся сказала, что ее Серега привез.
– И что с ней потом стало? – спросил он.
– Не знаю. Говорю же, ждала кого-то.
– Почему вы так решили?
– Так она все в окно поглядывала, на дорогу да на машины.
– Но вы не видели, с кем она уехала?
– Не-а. Я только за хлебом заходил, да поговорил с Марусей немного. Когда я уходил, Серега со мной вышел, а девчонка – та осталась за столиком… А кто у вас в секте-то? – неожиданно спросил дед.
Дэн ответил не сразу, но потом решил, что старику можно доверять.
– Мама моя.
– Мама? Да как же им удалось ее туда затащить, прости господи?! Там же одни девчонки молоденькие!
– Она тоже беременна.
– Тогда забирайте ее поскорее, – посоветовал старик. – Вы знаете, что на том месте было до того, как секта появилась?
– Нет, а что?
– Фруктовый сад Зайца.
– Какого еще Зайца?
– Ивана Лавровича Зайца, местного селекционера. Он, скажу я вам, почище самого Мичурина был: такие яблоки, сливы и груши выращивал – любо-дорого посмотреть, даром что северные широты! Советская власть ему выделила огромный участок, и он всех партийных бонз из Ленинграда своими фруктами снабжал. После перестройки, правда, некоторое время ему туго приходилось, но потом дело снова пошло: Заяц даже в Смольный свой товар отправлял, губернаторам…
– И куда же он делся, ваш Заяц?
– Так пропал он. Два с половиной годочка назад и пропал… А потом там секта наша выросла.
– Что значит, пропал? – удивился Дэн. – Как может пропасть человек, да к тому же известный?
– У него родни не было, – вздохнул Акимыч. – Совсем один жил, с помощником-узбеком, который помогал ему за садом ухаживать. Однажды Лаврыч разговорился и сказал мне, что познакомился с хорошими людьми, которые помогают ему. Я тогда сказал, что в наше время запросто так никто никому не поможет, а он разобиделся на меня… То зимой было, а весной и исчез Заяц наш. А узбека его через несколько месяцев в овраге нашли, когда снег сошел.
– Убили, что ли?
– Непонятно. Участковый сказал: «Следов насилия не обнаружено» – мол, пьяным он в овраге замерз.
– Но вы не верите?
– Не пил узбек-то, – пожал плечами дед. – Мусульманин ведь. Да и Лаврыч говаривал, что не нарадуется на него, потому что парень не выпивоха: он его и взял как раз потому, что все остальные молодые мужики в поселке бухают!
– А Серега, – заговорил Денис, – говорите, часто к Марусе захаживает?
– Да каждый день, поди!
– Как думаете, и сегодня придет?
Я полагала, что у меня будут неприятности из-за телефонного звонка, но, похоже, Сергей не стал извещать Александру о моей «рыночной» эскападе: возможно, он посчитал, что сам получит нагоняй, ведь он был приставлен к нам не только в качестве водителя, но и соглядатая. Остальную часть дня я, как могла, старалась заслужить
Я уже засыпала, когда в окошко постучали с наружной стороны. Открыв форточку, я увидела сияющее, как всегда, лицо Петьки-дурачка.
– Тебя это, Александра зовет, – сказал он. – Прям сейчас!
– А до завтра это не подождет? – с надеждой спросила я. – Ночь ведь уже…
– Прям сейчас! – упрямо мотнул головой Петька.
Тяжело вздохнув, я набросила балахон – из тех, что в первый же день выдала Александра, – и потопала наружу.
– С чего это вдруг ты Александре понадобилась? – сонным голосом поинтересовалась Полина.
Я только плечами пожала.
– За мной иди, – поманил Петька, и я подчинилась.
Однако я быстро поняла, что двигаемся мы не в сторону дома Александры, а совсем в противоположном направлении. А с чего я, собственно, решила, что Петька достоин доверия? Дурачок-то дурачком, но Александра, по всей видимости, полностью полагается на него, так не совершила ли я ошибку, последовав за Петькой? С другой стороны, те же сомнения оставались у меня и в отношении Ларисы: кому вообще можно здесь доверять? Я точно знаю, что могу не сомневаться в своих коллегах из ОМР – ни в одном из них, но тут я совсем одна, и любой в моем окружении может оказаться не тем, кем кажется.
Я огляделась. Все вокруг словно вымерло. Оно и понятно, ведь в «Родунице» укладывались рано. И все же еще не настолько поздно, чтобы в этот час никто не сновал между домиками, завершая дневные дела. Что происходит? Я уже намеревалась остановиться и потребовать у Петьки объяснений, как вдруг он резко притормозил у одного из сараев.
– Туда иди, – сказал он, указывая на закрытую дверь.
Я колебалась.
– Тебя ждут, – добавил Петька, видя это, и снова кивнул в сторону сарая. Затем он развернулся и мелкой рысью затрусил в сторону домиков. Ну, раз так… Толкнув дверь, я вошла, и тут же кто-то кинулся на меня из темноты. Я отшатнулась, не сразу поняв, что это растрепанное существо – Лариса.
– А почему Петька сказал, что меня Александра зва… – начала я, но Лариса, схватив меня за руки, громко выпалила:
– Агния, ее нет! – Она дрожала, и голос прерывался.
– Кого нет – Александры?
– Эрики! Эрики нет!
– Что значит – нет?
– Она была… была в яслях, а сегодня… Я же сказалась больной, чтобы тебя отправили на рынок вместо меня, поэтому пришлось проваляться в комнате до вечера. Потом я решила, что можно «выздороветь» и пошла в ясли проведать Эрику. Дежурная меня впускать не хотела, но я как почувствовала неладное, оттолкнула ее и… Эрики там не было!