Второе Установление
Шрифт:
После этого Аркадия прервала отца только раз. Перед тем, как щелкнул последний тумблер, она вцепилась в его руку.
— Что если я окажусь иной, папа? Что ты будешь делать?
— Я ничего не буду делать, Аркадия. Если ты изменилась, мы уедем. Мы вернемся с тобой на Трантор и… ничто в Галактике больше не будет нас касаться.
Никогда прежде анализ не доставлял Дареллу столько мучений и не тянулся так долго, как в этот раз. Когда он кончил, Аркадия свернулась в комок, не осмеливаясь поднять голову. Потом она услышала его смех, и этого было достаточно.
Пока они тискали друг друга, Дарелл бормотал, как безумный:
— Дом находится под максимальными помехами, а волны твоего мозга нормальны. Мы действительно поймали их в ловушку, Аркадия! Мы можем вернуться к жизни.
— Папа, — выдохнула она, — пусть теперь они награждают нас медалями.
— Откуда ты узнала, что я просил оставить нас в покое? — он отодвинул ее на расстояние вытянутых рук и снова рассмеялся. — Неважно, ты ведь всегда все знаешь. Хорошо, ты получишь свою медаль, на трибуне, с речами…
— И, папа!..
— Что?
— Можешь ты теперь говорить мне Аркади?
— Но… Ладно, Аркади!
Чувство одержанной великой победы медленно впитывалось в него, заполняя все его существо. Установление, Первое Установление, а теперь — просто Установление, единственное Установление — было абсолютным властелином Галактики. Между ним и Второй Империей — финалом Селдоновского Плана — больше не стояло никаких преград.
Им остается только достичь цели…
Благодаря…
22. Ответ, который был истинным
Не найденная комната на ненайденной планете!
И человек, чей план сработал.
Первый Спикер взглянул на Ученика.
— Пятьдесят мужчин и женщин, — сказал он. — Пятьдесят мучеников! Им было известно, что это означает смерть или вечное заключение, и их нельзя было даже ориентировать, чтобы они не дрогнули — ведь такую ориентацию могли заметить. Но они не дрогнули. Они воплотили план в жизнь, потому что любили более грандиозный План.
— Могло ли их число быть меньшим? — с сомнением спросил Ученик.
Первый Спикер медленно покачал головой.
— Это было нижним пределом. Меньшее число могло бы показаться неубедительным. В сущности, абсолютно объективный подход потребовал бы семьдесят пять участников — чтобы обезопаситься от ошибок. Неважно. Итак, вы изучили план действий, пятнадцать лет назад разработанный Советом Спикеров?
— Да, Спикер.
— И сравнили его с действительным ходом дел?
— Да, Спикер.
Помедлив, Ученик добавил:
— Я совершенно потрясен, Спикер.
— Я знаю. Все изумляются. Знали бы вы, сколько человек трудились над этим, в течение скольких месяцев — да что там, лет, чтобы навести полный глянец… тогда вы бы меньше изумлялись.
А теперь изложите мне суть происшедшего словами. Я хочу выяснить ваше понимание математики.
— Да, Спикер, — молодой человек собрался с мыслями. — Главная проблема состояла в том, чтобы глубоко убедить людей Первого Установления, будто им удалось обнаружить и уничтожить Второе Установление. Тем самым произошло бы возвращение к заранее намеченному, исходному плану. Терминус во всех смыслах опять ничего не будет знать о нас и
— А цель Калганской войны?
— Показать Установлению, что они в состоянии разбить физического врага — и тем самым нейтрализовать ущерб, нанесенный Мулом их самооценке и уверенности в своих силах.
— Тут ваш анализ неполон. Припомните, население Терминуса относилось к нам явно неоднозначно. Они ненавидели нас, завидуя нашему предполагаемому превосходству, но в то же время невольно полагались на нашу защиту. Если бы мы были «уничтожены» в ходе Калганской войны, это привело бы к панике по всему Установлению. Тогда у них не достало бы храбрости противостоять Стеттину, если бы тот перешел к атаке — а он сделал бы это непременно. Только на гребне победы «уничтожение» могло иметь место с минимальным объемом вредных последствий. А год спустя ажиотаж мог бы уже угаснуть, что тоже не привело бы к успеху.
Ученик кивнул.
— Я понимаю. Теперь же ход истории будет двигаться без всяких отклонений по курсу, предначертанному Планом.
— Если только, — отметил Первый Спикер, — в будущем не произойдут новые непредвиденные инциденты.
— А как раз для их предотвращения, — сказал Ученик, — мы по-прежнему существуем. Однако…
Однако… Меня беспокоит одна особенность нынешнего положения дел, Спикер. У Первого Установления остался Ментальный Помехоизлучатель — мощное оружие против нас. По крайней мере в этом смысле положение изменилось по сравнению с тем, что было прежде.
— Верно подмечено. Но против кого теперь его использовать? Он стал бесплодным устройством — и точно так же, при отсутствии постоянно подстегивавшей их угрозы с нашей стороны, бесплодной наукой станет энцефалографический анализ. Другие области знаний снова начнут давать более важные и непосредственные результаты. Так что первое поколение исследователей мозга на Первом Установлении будет и последним, и лет через сто Ментальный Помехоизлучатель сделается полузабытым реликтом прошлого.
— Что ж… — Ученик что-то подсчитывал в уме. — Полагаю, вы правы.
— Но ради вашей же собственной будущности в Совете, молодой человек, я прежде всего хочу, чтобы вы уяснили себе то внимание, которое было проявлено к многочисленным мельчайшим переплетениям, вкравшимся в наш план десятилетних действий просто из-за того, что мы имели дело с отдельными личностями. К примеру, Антор должен был возбудить подозрения против себя именно таким образом, чтобы они созрели в должное время… но это было сравнительно просто. Необходимо было также направлять события на Терминусе таким образом, чтобы никто из его обитателей раньше времени не сообразил, что Терминус сам может оказаться центром разыскиваемой ими цели. Этот факт должен был быть сообщен только юной девочке, Аркадии, опекаемой лишь своим отцом. Затем ее следовало услать на Трантор — чтобы быть уверенными, что она не сможет связаться с отцом до наступления нужного момента. Эти двое являлись как бы полюсами гиператомного мотора: один не мог работать без другого. И выключатель был замкнут, связь установлена — точно в нужный момент!