Второгодник
Шрифт:
— Строиться! — он выглядел гораздо более авторитетно. Дальше ситуация стала выправляться, правда, на ближайшем перерыве мне пришлось показательно рубль выпрямить.
— Виктор Сергеевич, принимайте и организуйте рабочий конвейер, пожалуйста.
— А это как? — спросил Виктор Сергеевич. Мне показалось, что в глазах у него плясали смешинки, а может, нет.
— Это значит, что надо разбить весь производственный цикл на элементарные операции и расставить исполнителей. Одни бревна подтаскивают, другие нагружают тележки, третьи пилят, четвертые отделяют и вывозят горбыль и так далее.
— Понятно, коли так, — произнес
Процесс пошел, потихоньку ускоряясь. Первый час Виктор Сергеевич раз десять свистком останавливал работы и делал внушительный втык, если кто-то, по его мнению, слишком близко подошел к нарушению техники безопасности. Во второй час остановок было в половину меньше.
А потом подошло время перерыва. Где-то без десяти одиннадцать в ворота леспромхоза въехала телега, запряженная колхозной клячей. Ей уже давно не доводилось работать. По возрасту и состоянию здоровья она большую часть своего времени бродила по выгону перед конюшней. Никому в голову не приходило ее как-то использовать. Тут же этот антигуманный акт свершился, кто-то впряг Марусю в телегу, а та, почувствовав себя при деле, вспомнила молодые годы и воспряла духом. Разве что только не бежала, не по годам ей это, но головой мотала вполне весело.
На козлах сидела Светка из четвертого класса, а рядом весело скакали еще три девчушки, мал мала меньше. Что характерно, взрослых с ними не было. Живописность зрелища была такова, что челюсти ребят отвалились и закрываться не спешили.
— Перерыв, перерыв! — бодро кричала Светка, а остальные девчата с энтузиазмом подвизгивали. Зрелище вызвало положительную реакцию в коллективе и своим исполнением, и своим содержанием. Не сказать, что все устали, но отказываться от бутерброда с чаем дураков не нашлось.
Светка стояла на телеге и, уперев руки в боки, покрикивала:
— Давайте быстрее, нам за вами еще посуду мыть и кормить другие отряды! — Одна девчушка раздавала бутерброды, другая зачерпывала сладкий чай из армейского термоса, а Светка с ястребиной зоркостью следила, чтобы кто-нибудь не утащил второй бутерброд.
— А добавки?! За всю свою предыдущую жизнь столько бревен не ворочал. Мне надо силы восстановить.
— Нонна Николаевна сказала, что много есть вредно, работать плохо будешь, полежать потянет, — отрезала Светка.
— Я исхудаю, меня девушки любить не будут! — Фантазия ребят начала разгораться, как сухая трава в степи. Веселиться — не работать. Виктор Сергеевич раздал девчушкам по хворостине и со словами: Так эти неслухи понимают лучше! — отошел в сторону, чтобы с мужиками полюбоваться на творение своих рук. Было весело. Девчата лупили, ребята "падали в обморок".
— Все! Время кончилось! Командирам вывести отряды на рабочие места! — гаркнул Виктор Сергеевич. У него получилось гораздо более внушительно, чем у меня. Что ж, нет предела совершенствованию.
За этот день мы запустили три пилорамы, а одну проверили на работоспособность. В полный рост работали на всех окорочных станках и щеподробилках. Два плюс два. В итоге одна пилорама работала с окоренным кругляком и делала необрезную окоренную доску, а две из неокоренного кругляка, но предварительно отобранного по диаметрам, делали обрезную доску. Выход пока на уровне сорока пяти-пятидесяти процентов.
После обеда к нам присоединились "упаковщики", которые
Совет Командиров собрался только к семи часам. Нонна Николаевна начала с разноса:
— В чем дело? Команда была собраться в восемнадцать тридцать, а сейчас сколько? Вам что, товарищи дорогие, плевать на мои слова? Я требую, слышите, требу-ю, чтобы работы начинались и заканчивались вовремя, все мероприятия проводились по плану, обеды и перекусы не срывались, документы создавались, отчеты делались полностью. Без дисциплины все наши планы полетят к чертям, а мы с вами окажемся пустобрехами. Кого как, а меня такая перспектива не радует. Остроухов, почему опоздал?
Серега встал и как-то обреченно проблеял:
— А зачем все это? У меня после обеда треть пацанов ушла, говорят — пусть негры на плантациях так горбатятся. Надо мной все смеются. Мне что, больше всех надо?
Славик Дроздов, командир второго отряда, сказал:
— У меня ушло семь человек из двадцати.
Мое терпение на этом закончилось.
— Командиры отрядов, у которых ушли работники, должны пойти и привести их сюда. Сейчас. Приказ директора школы. Дядя Искандер, тем, кто не придет, или после разговора все-равно не выйдет на работу, надо будет перекрыть доступ туда, где идут работы. Разговор с ними будет только после повинной на Совете Командиров. Отбирайте себе ребят в "Витязи". Заседание Совета Командиров переносится на час.
— За час мы обойти всех не успеем, — понуро изрек Славик.
— Откладываем на два часа. Сегодня будем ждать до победы.
Пришло десять человек, семь отказались идти.
— Выходите сюда, встаньте лицом к Командирам Отрядов! — голосом отца Гамлета выдала Нонна Николаевна. — Слева начинайте. Андрей, мы слушаем, почему ты самовольно ушел с работы.
— А почему я должен вкалывать в свои каникулы? — с отчаянием камикадзе выкрикнул Андрей. А что боец, похоже!
— Значит, ты просто школьник и к жителям села не относишься, так? Тебя решения школьного коллектива помочь сельчанам не касаются, так? Почему вчера не сказал, что не будешь работать? — Нонна Николаевна давила нешуточно, в последний момент нависнув над несчастным Андреем. Желание провалиться сквозь землю у остальных отказников выразилась покраснением щек и ушей. Они не нашли в себе силы как-то сформулировать свою позицию, а лишь блеяли, как овцы перед стрижкой. Пора переводить ситуацию в конструктив.
— Вы ушли с работы, потому что устали. А что будет завтра утром, когда мышцы заболят по-настоящему? Вы не встанете с кровати, а мамочка прибежит ставить компрессик? А как вам видится процесс обучения мужской работе? Вы вообще-то собираетесь становиться мужчинами или вам под маминой юбкой теплее и уютней? Вы, вообще, учиться зарабатывать собираетесь, черти ленивые?
— А что скажут командиры? — задала Нонна Николаевна вопрос, резкий до неожиданности.
— А мы что, мы согласны, плохо это, — послышалось блеяние, сходное с речами отказников. Совершенно очевидно, что наши командиры сидят вместе со всеми в общем болоте и квакают с ними в унисон. А нам нужны командиры, которые в том, что мы делаем, видят что-то такое, что потерять не хочется.