Второгодник
Шрифт:
Сашка испросил разрешения (А что делать? Пришлось!) у Чемерской на предмет его индивидуальных занятий в гимнастическом городке и фактически не покидал нагромождение металлических труб все отведенное для этого время. Впрочем, завистливых или недоброжелательных взглядов в свою сторону он не увидел. Возможно, не последнюю роль в этом сыграл инцидент, случившийся в отделении, к которому он был приписан….
Консервацию базы сотня землян завершила к полуночи – на добрый десяток часов ранее назначенного срока. Дита и седой лично проверили результаты восемнадцатичасового аврала,
– Можете отдыхать! – сказал Дита, кивком головы распуская курсантов Звездной Академии в казармы. – А мы еще немного поработаем! Запрягаев! – окрик элойки застал Сашку врасплох. – После ужина зайди к нам в кабинет! Надо поговорить!
«Занозный» хотел съязвить что-нибудь в духе: «Вас там сколько? Пятеро? Вот между собой и поговорите!», но заметил глаза бессмертной, изъеденные бессонницей, понял, что ерничать сейчас – не самая подходящая обстановка.
Во время позднего, полуночного ужина Александра, неожиданно для него самого, начало подтачивать нетерпение. Сашка погрузился в самого себя, как бы «нырнул» в свою душу, поинтересовался у Ташши – не она ли «мудрит» с его нервной системой, на что женщина-змея холодно ответила, что Сшша лучше поискать причины беспокойства в собственном мозгу, а не в несуществующей нервной системе Ведуньи.
Вечерний, точнее – ночной; последний перед отлетом со «старой» Главной Базы прием пищи Сашка так и не закончил. Он бросил использованный поднос в автомойку, перехватил вопросительный взгляд Рипли, как бы мимоходом контролирующей «отмороженного», нацелился подбородком в сторону кабинета стратегического планирования, словно подтверждая, что у него все в порядке и он уже движется в приказанном ему направлении.
Неизвестно, поверила ли Чемерская его подбородку, но её острый взгляд Сашку чувствовал своей спиной до самого момента, когда он открыл дверь, за которой его ждали Дита и кто-то еще….
К некоторому удивлению Заречнева, «совет в Филях» остался в прежнем составе; люди и бессмертные даже сидели в тех же креслах, что и сутки назад. Складывалось впечатление, что они вообще не покидали свои «насиженные» места последние часов сорок.
Сашка всмотрелся в лица. Он обратил внимание, что темные мешки под глазами, «говорящие» о бессонных сутках – только под глазами Диты. Остальные выглядели более-менее свежими.
«Все ночь совещались, а днем отоспались»! – решил Сашка, осторожно присаживаясь в «свое» кресло.
– Вот что, молодой человек! – начал беседу Дон, едва Сашкина задница соприкоснулась с тканью сиденья. – Мы, – он обвел руками присутствующих, – всю предыдущую ночь спорили, обсуждали твое, так сказать, «предложение». Эти стены слышали много разных доводов, среди которых, не скрою, были и такие….
– Какие? – без вызова поинтересовался Александр.
– «Нулевой вариант»! Как говорится – нет человека – нет проблем, им созданных!
– Ну и в чем же вопрос? Хотите кокнуть меня по-тихому, не при всех? Валяйте! Мне, по большому счету, от этой жизни ждать уже больше нечего! Можете убить меня прямо здесь и сейчас! Я даже убегать не стану!
– Не
– Нет, не так! – Сашка почувствовал, что вновь начинает подпрыгивать на кресле. – Зачем так говоришь? Провоцируешь, что ли? Мы, что, мало с тобой в переделках были? Ты лучше скажи – чего вы хотите?
– Нет! Это ты нам скажи – чего добиваешься ты, выдвигая нам, твоим руководителям, ультиматум!
– Ультиматум? Ну, это…. Это чересчур!
– Давай не будем играть словами! – шевельнулся в своем кресле Евгений Дягилев. – Ультиматум, не ультиматум…. Какая, на хрен, разница! Ты нам прямо скажи – ты отказываешься выполнять приказы твоих командиров, или – нет? Заречнев задумался.
Возможно, со стороны элоев и землян его поведение, действительно, выглядело, как попытка «бунта», паче того – «звездная болезнь». И причина крылась глубже, чем чья-то личная приязнь, или неприязнь. Всех, очевидно, волновало другое – действительно ли операция прошла успешно, противник уничтожен, или же придется все начинать заново. Причем, возможно, с еще более худших позиций, чем это было год назад. Но если это его предположение – верно, то общение лучше начать с другого «конца»
– Возможно, я ошибусь, – осторожно сказал Александр», – но у меня есть все основания полагать, что операция, в которой мы все принимали участие, в целом прошла успешно.
– В целом? – немедленно уточнил Дон.
– Да, именно – в целом! Остались кое-какие моменты, я назвал бы их шероховатостями, которые, словно заноза в заднице, не дают нам спокойно наслаждаться результатами заслуженной победы. Да и к тому же – ссорят нас между собой.
– И что же это за шероховатости? – хрипловатый голос Диты лишний раз подтвердил, что она не спала почти двое суток кряду.
– Нам; мне не удалось ликвидировать первопричину возникновения источника угрозы. Я уже говорил о нем. Это мозг корабля по имени Шц. Пока он жив, угроза возобновления конфликта останется. Однако эта угроза не может быть реализовано немедленно! Люди и бессмертные замерли, боясь пропустить даже одно слово.
– Для того, что корабль смог взлететь и попытался повторить что-то нехорошее, при условии, что аналогичное оборудование где-то все еще существует, ему нужен капитан, или – стажер капитана. И второе – для начала процесса запуска корабля необходим специальный жезл.
– В таком случае нам нечего опасаться?!
– Я не стал бы оценивать ситуацию столь оптимистично! При определенных условиях, в частности – если на Шаа найдется более-менее продвинутый специалист, которому по силам добраться до северного полюса планеты, и наличии у него жезла власти, а их на Шаа все еще может быть достаточно много, он может еще раз инициировать процесс запуска корабля.
– А что будет потом?
– Потом Шаа из каких-то своих, внутренних убеждений определят владельца жезла как капитана-стажера, берет на этом основании управлении кораблем в свои «руки», генерирует для него задание….