Второстепенный: Плата
Шрифт:
– Здравствуйте, мистер Хов, – поздоровалась она и мягко улыбнулась. – Я тут у вас похозяйничала немного. Вы когда-нибудь пробовали борщ?
– Здравствуйте, Валенсия. Можно просто Корион. Не пробовал, но много слышал, – признался Корион. – Что случилось с остальными уборными?
Валенсия дернула плечом.
– Там что-то с трубами. Работает только эта.
И в подтверждение её слов из ванной раздался сначала грохот освобождающегося бачка, а затем шум душа.
– Я сейчас спущусь, дайте мне минуту, – Валенсия встряхнула длинными,
Корион поспешил вниз, к самой маленькой уборной, и понял, что пребывание десяти страдающих диареей человек все-таки сказалось на его не самой новой сантехнике. Затор Вадим устранил, но вот лопнувшие трубы заменить не сумел и просто перекрыл воду, оставив работать только те, которые вели наверх. И фильтры, которые замыкали цикл очистки водопровода на двух этажах, нужно было срочно заменить. Работа не одного дня.
Кое-как залатав трубы чарами, Корион поднялся на кухню. Валенсия, уже причесанная, источающая аромат мыла, как раз разливала борщ по тарелкам. На столе уже стояли пышные, пахнущие чесноком свежие булочки и лежали ложки.
– Всё плохо? – спросила Валенсия, зачерпнув из кастрюли.
– Не совсем, – Корион с подозрением уставился на льющийся из половника красный бульон. – Воду, надеюсь, набирали наверху?
– Конечно. Та, что отсюда, – Валенсия кивнула на кухонную раковину, – воняет.
Корион успокоился и взял наполненные тарелки из мягких рук.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – кивнул он на стул. – Вы все-таки гостья. Вадим к нам, я так понял, не спустится?
Валенсия отрицательно покачала головой и удивленно распахнула глаза, когда Корион потянулся к самому верхнему ящику и выудил из-за завалов дополнительной посуды затейливую бутылку.
– Я слышал, в России перед борщом принято выпивать рюмку водки, но у меня только красное вино, – сказал он. – Будете?
– С борщом – это слишком оригинально даже для меня, – хмыкнула Валенсия. – А вот после борща – вполне. И часто балуетесь алкоголем?
– Раньше часто, но потом ваш брат вылечил мне ногу, и необходимость отпала, – спокойно ответил Корион и уселся за стол. – Никогда не пробовал блюда из свёклы.
– Приятного аппетита, – пожелала ему Валенсия и чуть насмешливо улыбнулась. – Между прочим, борщ неофициально считается приворотным зельем. И плоха та хозяйка, которая не умеет его варить.
Он всегда полагал супы легкой едой для больных детей, но борщ оказался неожиданно густым, как похлебка, с большим куском мяса и очень сытным. Чесночные булочки прекрасно дополняли вкус. Корион сам не заметил, как вмиг уничтожил порцию.
– Действительно, приворотное, – констатировал он. – Я чувствую, что готов на всё, лишь бы вы и ваши кулинарные таланты не достались другому мужчине.
Валенсия польщенно улыбнулась.
Наверху смолк шум воды, хлопнула дверь. В коридоре раздался быстрый топот и затих, скрывшись в комнате Вадима. Едва слышно скрипнула кровать. Корион разлил вино
Это было странное и сладкое чувство. Женщина, приготовившая на его кухне вкусную еду, похожий на неё ребенок, встреча, домашняя, обыденная, словно они встречали Кориона так каждый день. Валенсия легко вписалась в атмосферу дома, наполнив её чем-то неуловимо уютным, что исчезло со смертью матери. Как-то так получилось, что они заговорили о чем-то отвлеченном, неважном и очень личном, о том, чем с другими делиться было невозможно. О том, как здорово коллекционировать камни, даже если это речные булыжники, о том, как легко дышится зимой в лесу, о том, как сияют звезды в безлунную ночь, и что придумывать про них созвездия и истории – глупо, но так красиво…
И чем дольше Корион разговаривал с ней, тем всё сильнее ловил себя на желании на самом деле видеть её своей женой. Не потому, что это выгодно и правильно, а потому, что им было бы хорошо вместе.
В какой-то момент Валенсия спохватилась и посмотрела на часы.
– Мне пора, – с сожалением сказала она и зевнула.
– Зачем вам идти сейчас, да ещё по такой темноте? – возразил Корион, указав на чёрное окно. – Оставайтесь здесь. Можно навсегда. Если вас не устроит моя спальня, то я подготовлю комнату по соседству.
– Какой вы настойчивый джентльмен! Хорошо, я останусь. Пока на ночь в соседней комнате, а там посмотрим.
Корион подготовил комнату и даже поделился ночной рубашкой матери, длинной и бесформенной, но отлично сохранившейся. Даже кружева на рукавах не обтрепались. Увидев её, Валенсия молча вскинула брови, отчего разом стала копией брата.
– Я прошу прощения, но у меня больше ничего нет, – невозмутимо сказал Корион. Рубашка висела в его руках сонным привидением. – Или же предпочитаете спать голышом?
Валенсия ничуть не смутилась.
– Благодарю. Люблю винтажные вещи. Кстати, я не думала, что вы настолько беспечный, – перед тем, как закрыть дверь комнаты, спохватилась она.
– Беспечный?
– Я с трудом удержалась от того, чтобы вместо специй насыпать вам в тарелку слабительного со снотворным. За то, что не вступились за Вадима, – с любезной улыбкой пояснила девушка.
Корион вздохнул. Он-то как раз ожидал подвоха и очень удивился, когда в борще оказался всего лишь борщ.
– Как лорд Бэрбоу вообще посмел привязать Вадима к дому? – продолжала Валенсия. – С чего он решил, что имеет на это право? Дети же неприкосновенны!
– Ровно до тех пор, пока не начинают вредить себе и другим, – возразил Корион. – Лорд Бэрбоу на самом деле не использовал ничего криминального, всего лишь обычные чары для малышей. Ими пользуются все родители, чтобы привязать шебутного ребёнка к себе или безопасной территории. На вашего брата эти чары подействовали сильнее, только и всего. Лорд сразу же ослабил их, когда понял, что случилось. Что бы вы о нём ни думали, он благодарен Вадиму за помощь.