Второстепенный: Торг

Нельсон Ирина

Его лицо было чуть бледнее обычного. Под глазами припухли мешки. Открыв дверь, он оперся о косяк и скрестил руки на груди, подозреваю, чтобы, не дайте боги, я не увидела лишнего кусочка кожи. Но в целом профессор выглядел нормально и чувствовал себя тоже. И не скажешь, что вчера его пытали целый час. Физически он был цел и невредим.

Пытать можно не только физически, напомнила я себе.

– У вас всё хорошо? – уточнила я.

– До того, как вы меня разбудили, всё было замечательно! Это всё, что вы жаждали узнать, или

есть что-то ещё? – желчно спросил профессор.

Я выдохнула. Кусается, значит, точно в норме. А об остальном можно расспросить и позже.

– Нет, сэр. Простите, что разбудил.

Хов недовольно скривился и захлопнул дверь. Я развернулась и уже сделала несколько шагов, но тут за спиной снова раздался его голос.

– Волхов, сегодня в три часа приедет комиссия для проведения испытания.

Я растерянно оглянулась. Профессор снова стоял в дверях, подпирая собой косяк.

– Какого ещё испытания?

– На принадлежность к бруидену Гвалчгвин. В течение дня ничего есть нельзя, пить только воду, - вредным голосом заявил Хов и снова закрылся. На этот раз совсем.

Блеск. А если меня действительно признают наследником бруидена, что тогда? «Будешь до конца видений ходить вокруг Хова, как лиса вокруг кувшина», - мрачно ответила я сама себе. Хотя… Какой инцест, если кровь у нас абсолютно разная? Да и у меня есть возможность превратиться в женщину. Пока в теории, правда.

Я вздохнула. Проверить способность руки так и чесались. Но укромных уголочков, где можно было бы это сделать, в нашпигованной статуями школе просто не существовало.

Из куста, величественно ступая огромными лапами, вышел медведь, тряхнул лобастой головой и со словами «ищи защитника» растворился в тенях.

– Иду-иду, - проворчала я, повернув в сторону озера.

Раз предкам так приспичило, значит, дело безумно срочное. 

Через ворота меня пропустили свободно, хотя обычно привратники вытрясали из учеников душу насчёт пропусков. А сегодня келпи только уточнил, куда я иду, и зорко проследил за тем, чтобы я не сошла с тропы. Интересно, как бы это у меня получилось, если по обе стороны лежали огромные сугробы?

Озеро встретило меня безмолвием. Ни всплеска, ни движения – оно лежало огромным неподвижным зеркалом, в котором отражались горы из внешнего мира. Огромные, величественные, без малейших следов Фогруфа, они отражались так, словно зритель смотрел на них из-под воды, отчего жуткое чувство ирреальности лишь усиливалось. Клубящийся на горизонте белёсый туман ничуть не помогал, ведь он не знал, что зимой туманов не бывает.

Я села на причал, дотянулась до воды рукой, пустив круги по поверхности. Холод вонзился острыми иголочками. Вот так и не скажешь, что на глубине кипит разумная жизнь. Ладно рыбы, но как теплокровные келпи жили в такой холодине? Магия?

Не успела я задуматься над тем, как и кого мне звать, как из пущенных под рукой кругов вынырнула рогатая голова.

– Здрасьте,

мистер Волхов. Это хорошо, что вы пришли сюда. Я ведь вас так и не успел поблагодарить, - насторожённо сказал он, выдохнув облачко пара.

Кажется, меня только что заподозрили в суицидных порывах. Я выпрямилась и устроилась на причале поудобнее. Доски были тёплыми, сухими и источали тонкую вибрацию заклинаний. Эльты заботились о безопасности главного средства связи с внешним миром и не давали доскам покрыться скользким льдом.

– Благодари, - царственно кивнула я и величественно взмахнула рукой.

Ки хулигански улыбнулся и вдруг стал очень похож на Ая. Тот точно так же сверкал широким оскалом и совершенно дьявольскими искрами в глазах.

– Благодарю.

– За что?

– За всё.

И тишина.

Я прыснула. Ки подтянулся и с удобством устроил локти на причале. С мокрых рукавов потекли струйки воды и сразу же испарились. Келпи сплёл пальцы в замок и устроил его под подбородком, всё ещё улыбаясь. Очень похож на Ая, просто безумно.

– Ай был твоим близким родственником? – не утерпела я.

Улыбка сразу же исчезла с губ Ки.

– Это не значит, что я разделял убеждения отступника и помогал ему, - хмуро ответил он.

За его спиной, в воде, на которой колыхалась тень, показалось изуродованное переломами тело.

– Я просто спросил и ничего такого не хотел сказать, - поспешно сказала я. – Знаешь, это ведь он попросил помочь.

Лицо Ки дрогнуло, сложилось в жалобную гримасу. Руки судорожно сжались. В его тени, под водой, Ай мотнул изломанными рогами и посмотрел на меня, страдальчески свёл брови. Синие губы зашевелились.

– Он ведь твой старший брат, да? – мягко уточнила я. – Он просил передать, что очень сожалеет.

– Правильно, пусть сожалеет. Он изгой, отступник, - ожесточённо прошептал Ки. – Он отказался от имени, от меня, от нашей матери. Человеческий рай оказался ему дороже всего на свете, вот пусть и сидит там один!

– Он не в раю. Он позади тебя, - отстранённо сказала я, разглядывая Ая. А тот всё шевелил синими губами, пытался вынырнуть, взмахивая разбитыми в фарш руками, и не мог. – И поверь, ему сейчас очень плохо.

Ки в ужасе обернулся, зашарил по воде взглядом. Естественно, Ая он не увидел.

– Со мной?! Что он здесь делает? Мы же… мы же его изгнали! Похоронили на суше! Он не должен быть в озере! – прижавшись к причалу, забормотал Ки.

– Он не может выйти. Между прочим, его это очень мучает, - заметила я. – Он изломан, изуродован. И даже в таком состоянии он смог дотянуться до меня, попросить о помощи. Он беспокоился…

– Замолчи! – взвизгнул келпи и замотал головой, разбрызгивая ледяные капли во все стороны. – Не хочу, ничего не хочу о нём знать. Он предатель, ему было плевать на меня при жизни, а после смерти взыграли родственные чувства?! Ты ведь врёшь! Скажи, что врёшь!