Второй этаж

Удалец Дина

— С Костей.

— Вот это да!

— Валера, прошу тебя, перестань. Это моя работа.

— Ой, Миа. — Он тяжело вздыхает. — Когда самолет?

— В пять.

— Отвезти тебя в аэропорт?

— Не нужно. Меня заберут. — Валера усмехается.

— Ладно. Насколько ты летишь?

— На неделю.

— Долго.

— Валера, не думай, пожалуйста, ни о чем. Я очень тебя люблю.

— И я тебя люблю.

Повисает тяжелая пауза. Я не знаю, что еще сказать.

— Я не успею приехать домой, у меня сеанс.

— Ничего.

Выходные были прекрасны. Думаю, неделю без тебя я смогу выдержать.

— Но если ты не вернешься через неделю, я сам прилечу к тебе. — Его голос смягчается, игривость смешивается с настойчивостью. А как он хрипит. Ммм!

— Я отключаюсь. Больше не выдержу, — хихикаю я.

— Позвони, как долетишь.

— Хорошо, пока.

Встаю около подъезда, смотрю на время. Черт! Остался всего час. Пулей влетаю в квартиру, хватаю чемодан, судорожно скидывая туда свои вещи. Что с собой взять? Пытаюсь думать, анализировать — не выходит. В голове бесконечно всплывает Громов. Я и он в одном городе, где нет ни наших близких, ни семей. Какой будет эта поездка? Что мы будем делать? Я сойду с ума!

Когда я выхожу из подъезда, Илья одновременно с Константином выскакивают из машины. Переглядываются.

Ох.

— Давай помогу, — первым говорит Мистер Обояшка и берет мой чемодан.

— Спасибо.

Константин открывает передо мной дверцу, приглашая внутрь. «Вот это сервис», — восторгается Миа-2. Киваю и сажусь на заднее сиденье. Громов устраивается спереди.

— Готовы, голубки? — отпускает неуместную шутку Смельчак, я начинаю непроизвольно кашлять.

— Поехали, — косясь на меня, командует Константин, и Илья приводит машину в движение.

— Миа, как дела? — смотря на меня в зеркало заднего вида, спрашивает Мистер Обояшка.

— Нормально, а твои? — Я улыбаюсь ему.

— Я буду по тебе скучать.

— Я даже не сомневалась.

— Как Валера отреагировал? — вдруг спрашивает он, тут уже Константин заходится кашлем. С чего бы, а?

— Илья, почему тебя всегда так интересует мой муж? — ехидно спрашиваю.

Смельчак дарит мне лукавую улыбку, оставляя вопрос без ответа. Громов прибавляет музыку и утыкается в телефон. Интересно, что он там пишет? Может подглядеть? « Не стоит», — нашептывает мне разумная Миа-2, и я отворачиваюсь к окну.

— Возвращайся скорее, Миа, — ласково-тоскливым тоном говорит Илья, протягивая мой чемодан Константину. «Персональный носильщик?» — Моя саркастичная копия просыпается.

— Хорошо, — я вторю ему.

Илья расплывается в предовольной улыбке и заключает меня в свои объятия. Я замираю как статуя от неожиданности. Мистер Шок вернулся! Он сжимает меня все крепче, и я решаюсь легонько похлопать его по спине.

— Ладно, пойдем, — вмешивается вдруг Громов, и я благодарна ему. Объятия Ильи несколько затянулись. Мужчины жмут друг другу руки, и мы с Мистером

ПН (персональный носильщик), входим в здание аэропорта.

— Спрошу…

— Не смей, — выставив перед ним палец, заявляю я и иду к стойке регистрации. Успевая, заметить, как Громов пожимает плечами и ухмыляется.

— Пристегнись, — командует мой спутник, когда мы уже сидим в самолете. Бросаю на него сердитый взгляд.

— Константин Игоревич, кажется, вы перепутали транспортное средство. Это не ваш автомобиль, а самолет. И не ваш самолет, а компании «Аврора». Для того чтобы командовать здесь есть специально обученные люди.

В его глазах загораются искорки, на лице появляется кривая улыбка.

— Миа Андреевна, пока вы со мной, я не могу не заботиться о вашей безопасности. В нашем деле это превыше всего.

— Как мило, — кривлюсь я и все же пристегиваю ремень.

Стюардесса проводит обучающий рассказ. После самолет выходит на взлетную полосу, разгоняясь все сильнее. У меня скручивает живот от страха. Оказывается, я боюсь летать. Константин, кажется, замечает мое искажение и заботливо берет за руку. Ох! Теперь, мне и нечем дышать. Что он за мужчина такой? Что за магнетизм?

Когда мы оказываемся в воздухе, я немного расслабляюсь и высвобождаю свою руку из его ладони. Он с интересом смотрит на меня.

— Что с настроением? — осторожно спрашивает Громов.

— А что не так?

— Обычно ты более дружелюбна. — Он осторожничает.

— Я нервничаю.

— Нервничаешь? — удивляется он и заглядывает мне в лицо.

— Да, — говорю я и отворачиваюсь к иллюминатору.

Громов нежно берет меня за подбородок и разворачивает к себе.

Ого! И еще спрашивает!

— Миа, что не так?

— Ты. — Я нервно сглатываю. Слишком близко.

— Я?

Киваю.

— Объясни.

— Кость, отстань.

— Нет.

— Я говорю, отстань.

— А я говорю, нет. — Он склоняется ближе, щекоча дыханием мои губы.

— Что ты делаешь? — хриплю я. Мне сдавливает горло, я потею и пристегнута этим чертовым ремнем — не пошевелиться!

Его глаза темнеют, он водит ими по моему лицу. Я задерживаю дыхание. Слишком близко, слишком!

— Дыши, — шепчет он и отстраняется с предовольной ухмылкой. Я глубоко вдыхаю. Затем снова и снова.

— Знаешь, ты достал меня. Я не знаю, как выдержу эту неделю с тобой в одном городе, — набравшись смелости, жалю его.

— Выдержишь. Даже уезжать не захочешь, — самоуверенно заявляет он.

— Ах, ты! — Я замахиваюсь, но останавливаюсь и опускаю руку. Громов лишь усмехается.

— Кретин! — бормочу себе под нос.

— Что ты сказала? — веселым голосом спрашивает он.

— Ничего. — Натянуто улыбаюсь ему и добавляю, но уже про себя: — Идиот недоделанный.

— Я все слышу, — ласково предостерегает Константин.