Второй поцелуй
Шрифт:
– Хватит грустить, – попросил Джейми и повел за собой.
Мы прошли в комнату для совещаний, где нас уже ждали Билл, Питер, Гарри и Кейт, а за их спинами собрались остальные коллеги. Свет был почему-то приглушен, а атмосфера напоминала вечеринку-сюрприз, какие мы регулярно устраивали сотрудникам в день рождения, но мне такой ждать еще три месяца – до середины марта.
– Что происходит? – заволновалась я.
– Мы кое-что подготовили для тебя, – сказал Билл.
Кажется, я впервые видела его без кепки. Лысина на затылке была небольшой и совсем его не портила. Билл взял меня под руку и подвел к стулу, на котором обычно сидел
«Это прекрасный день, чтобы… вляпаться в дерьмо! Джейми, твою мать, тут повсюду коровьи лепешки!»
За моей спиной раздался смех Кейт. Кадр сменился.
«Любимое блюдо Уильяма – мараконы. Тьфу ты, макароны!»
– У тебя часто язык по утрам заплетался, – посмеиваясь, заметил Питер.
Я кивнула, не оборачиваясь. Не хотелось отрывать глаза от экрана. На нем Марк, сделав глоток кофе, зашелся кашлем и в секунду покрыл мой белый кашемировый свитер коричневыми брызгами. Я только успела прикрыть микрофон, как Марк, не придумав ничего лучше, кинулся вытирать руками расползавшиеся по моему свитеру темные пятна. Со стороны это выглядело так, будто он решил помассировать мне грудь.
– Мужчина, который выращивает не только самые длинные огурцы Англии, но и доставляет женщине удовольствие руками, – прокомментировал Хью.
– Как я упустила его? – послышался голос Амели, редактора из вечерних новостей. – Мне такое нужно!
«Вы думаете, я добровольно встала в четыре утра? Не думайте. Добровольно таким не занимаются», – сказала я, смотря в камеру с убийственным выражением лица. Потом второй режиссер крикнул: «Мотор!» – и я расцвела, как цветок с первыми лучами солнца.
– Когда-нибудь ты будешь скучать даже по ранним подъемам, – сказал Гарри.
Кажется, я уже скучала. Нарезка из моих неудачных кадров и сорванных дублей длилась дольше десяти минут. И с каждым новым кадром я все сильнее ощущала тоску по непринужденности, какой не было в вечерних новостях.
– Спасибо, – я обняла по очереди своих коллег.
Кейт принесла белый торт, украшенный оранжевыми морковками из мастики. Его жаль было даже резать, не то что есть – таким идеальным он выглядел. В ответ на встревоженные взгляды коллег, еще помнивших пирожки Кевина, она заверила, что купила его утром в кондитерской.
– Кстати, уже нашли мне замену? – спросила я.
– Да, выходит сразу после нового года, – ответил Гарри, тыкая вилкой тоненький, почти прозрачный кусочек торта.
Я коротко кивнула, чувствуя увеличивающийся комок в горле.
– Нам будет тебя не хватать, – сказал Билл.
Глаза и нос начинало щипать от подступающих слез.
– Мне вас тоже, – выдавила я.
Когда час спустя мы расходились по домам, я поймала Джейми под локоть.
– Завтра у Льюиса выступление в школе. Пойдешь со мной?
Джейми застонал.
– Давай мы с тобой просто встретимся и напьемся? Без детей, а? Мне еще рано о них думать.
– Джейми…
Он обнял меня и поцеловал в макушку.
– Ладно, ладно, пойду. Я тоже скучаю по тебе. В следующий раз, когда решишь
– Конечно!
На следующий день он забрал меня из дома на своем «Астон Мартине». Костюм омара с трудом поместился на заднем сиденье.
– В школьных постановках мне всегда доставалась главная мужская роль, – сказал Джейми, занимая место водителя. – Короны, фраки, галстуки. По-моему, куда веселее быть омаром.
– Тебе нравилось играть на сцене?
Джейми неожиданно покраснел.
– Мне – да. Но это недолго продолжалось. Когда отец увидел меня в синих лосинах, зачитывающим монолог Гамлета, его чуть инфаркт не хватил: «Так одеваются только девки!»
– Это сказал шотландец в килте и без трусов?
Джейми хмыкнул, с сожалением покачивая головой.
Школьное рождественское представление, может быть, и собрало меньше зрителей, чем концерт Адель на «Уэмбли», но было не менее волнительным. Перед началом артисты толпились в коридоре за актовым залом, дышали в бумажные пакеты и ели шоколадки, чтобы унять страх перед публикой. Вокруг носились их родители. Одному из волхвов нарисовали паутинку Человека-паука на лице, Иосиф повторял реплики, а Мария дергала за привязанную в районе живота подушку.
– Тетя Роуз! – заголосил Льюис, заметив меня и Джейми, который нес костюм омара.
В следующую секунду Льюис уже висел у меня на шее, а я целовала его в румяные щечки и трепала по мягким каштановым волосам.
– Ты опять вырос?
– На целых полсантиметра!
Следом за Льюисом подошли его родители. Движения Кейт уже изменились – она ступала осторожно и неспешно, хотя живот еще не был заметен.
– Привет, Роуз, – сказал Михи и протянул руку Джейми. – Михи – отец этого сорванца.
– Джейми – носитель омара. Очень приятно.
Костюм сел как влитой. Грудь, спину и ноги скрывал панцирь из свободно сшитых пластинок. В клешни поместились руки, а ноги омара торчали в стороны. На голове был капюшон с двумя длинными усиками. Я боялась ошибиться с прорезями для глаз, поэтому отказалась от идеи с маской. Вместо этого Кейт покрыла лицо Льюиса ровным слоем красного театрального грима.
– Ты превзошла саму себя, – с довольной улыбкой протянула подруга.
– Это все мама, – мотнула я головой. – Она сшила лучшую половину костюма.
С мамой мы болтали каждый день с тех пор, как я уехала с Олдерни. Она больше не скрывала наши беседы от отца, а тот размяк настолько, что стал передавать мне приветы. А вот с Сэмом я за неделю не обмолвилась ни словом – мы не созванивались и не переписывались. Я не выходила на связь, чтобы, не дай бог, кто-то из нас не ляпнул нечто такое, что окончательно поставит точку в наших отношениях. Думаю, он молчал по этой же причине. Но разве наше молчание не говорило громче нас?
Во время представления я сидела между Джейми и Кейт. Она беззвучно двигала губами, повторяя слова Льюиса. Кейт так волновалась, будто ее сын играл главную роль в новой постановке на Бродвее. Михи держал ее за руку и успокаивающе гладил по плечу. Эти двое пережили разлад с родителями, финансовые сложности, учебу с младенцем на руках и смогли сохранить любовь. Мне бы хотелось иметь такие же несокрушимые отношения. Хотелось бы держать Сэма за руку. Хотелось бы обнимать его каждое утро и слушать его храп ночами. Хотелось бы выйти за него замуж и нарожать деток, а потом шить им вместе с мамой костюмы для выступлений.