Второй после Бога

Ауст Курт

Помощник судьи кивнул:

– Похоже, это Калле. Калле Вездесущий, мы его так прозвали. Он кормчий, занимается фрахтом. Снабжал Шторма табаком, этим табаком торгует только Грегерсен, заодно он привозил кое-какие товары и для некоторых других торговцев во Фредрикстаде. Правильно, он сейчас в Тёнсберге, сегодня он был у меня с посланием. От коменданта Шторма.

– И о чем говорилось в этом послании?.. – Томас в упор посмотрел на помощника судьи.

– Только о том, что я должен следить за итальянским купцом и его норвежским секретарем. Больше

ничего. – Помощник судьи засмеялся. – Не успел я прочитать это послание, как у меня в дверях появился этот самый секретарь и пожелал поговорить со мной.

Я не нашел в этом ничего забавного. Помощник судьи перестал смеяться и повторил свой вопрос:

– Как нам ее найти?

Письмо от Шторма с просьбой следить за нунцием и мной!

Когда юнкер Стиг втащил меня вчера в чьи-то ворота, он был очень взволнован и сказал, что кто-то из Фредрикстада следил за нами до самого Тёнсберга. Юнкер не сказал, знал ли он этого человека, но, возможно, он знал больше, чем сказал мне. Или о чем-то догадывался? Я не забыл, что за пару дней до этого он посетил Шторма. Может, он тогда что-то узнал или услышал? Может, считал, что слежку за нами организовал Шторм, но не хотел говорить, что подозревает в этом столь высокопоставленного офицера, к тому же знакомого его отца? Может, это Шторм…

Вопросительный взгляд Томаса помешал мне додумать до конца эту мысль. Вслед за стражем я вышел из конторы.

– Ее… ее вы найдете в подвале под ратушей, – неохотно сказал я помощнику судьи.

– У нас? – Удивленный помощник судьи быстро догнал нас на галерее.

– Да, – сказал я, спускаясь по лестнице. – Она арестована за незаконную торговлю тканью.

Стражник, идущий впереди меня, снял шапку и тряпкой вытер затылок и шею. Это он во время ареста схватил мой парик и бросил его на пол. Мы пересекли двор и вышли на улицу. Такого красивого парика у меня еще не было.

Луна?..

Я шел, задумавшись, и какой-то великовозрастный болван чуть не переехал меня на своей телеге, он смачно плюнул мне вслед. Было еще светло, но я высматривал луну, словно надеялся, что она мне поможет. Небо над Тёнсбергом и надо мной было покрыто белыми лохматыми облаками…

Парик. Парик, который скрывает…

– Парик, – пробормотал я и схватил Томаса за руку. – Вот где он спрятан! Надо осмотреть парик Туфта. – Томас непонимающе воззрился на меня. – И Туфт и Юстенсен оба носили парики.

“И что с того?” – спросили его глаза.

– Ключ к шифру, – прошептал я, потому что помощник судьи, сообщив писцу, что мы закончили осмотр конторы Туфта, догнал нас.

– Одну минуту, добрый друг, – сказал Томас, и помощник судьи остановился. – Мы еще не осмотрели одежду покойного, ту, что была на нем в момент убийства. Corpus delictiэтого дела – изучение состава преступления – обязывает нас все тщательно осмотреть, дабы какие-то важные улики не остались суду неизвестными. Я вдруг подумал, что важные улики могут быть спрятаны, например, в швах одежды.

Помощник судьи

начал протестовать, он считал, что с этим можно подождать, сейчас важнее допросить девушку. Но Томас напустил на себя строгий вид и сказал:

– Помню одно дело, я вел его несколько лет тому назад. – Он схватил помощника судьи под руку и повел обратно в усадьбу купца. – Тогда оказалось, что в рубашке графа была зашита расписка, которая легла в основу разоблачения одного зверского убийства.

“Он был не граф, – подумал я, вспомнив то давнее убийство. – То был простой солдат”.

Мы вошли в главное здание, и помощник судьи объяснил, почему мы вернулись. Слуга принес нам аккуратно сложенную стопку одежды.

– А еще принесите, пожалуйста, его парик, – попросил Томас и начал рыться в одежде торговца.

Слуга принес парик и положил его рядом с Томасом. Я быстро схватил его и вывернул. Ощупал всю тесьму, которой крепились волосы, отвернул все, что можно было отвернуть, и подошел к окну, чтобы еще раз взглянуть на все вместе. Результат был тот же самый. Ничего написанного, никаких букв, нигде не спрятано никакой бумажки, ни под тесьмой, ни в каком-нибудь другом месте. Я отложил парик и вдруг почувствовал, что ночью почти не спал. Голова была тяжелая, как свинец.

Томас быстро просмотрел оставшуюся одежду, поднял голову и кивнул:

– Спасибо! Теперь мы можем идти.

Глава 38

Стражник нашел Герберта у пробста и вернулся с ним в ратушу, они ввалились в двери, таща с собой багаж юнкера.

– Вам известно, где сейчас находится юнкер Стиг? – спросил Томас. Мы все сидели в крохотном кабинете помощника судьи.

Герберт ответил, что не видел своего хозяина с самого утра.

Томас был удовлетворен. Нунций и юнкер, по-видимому, не теряли зря времени и были уже далеко отсюда.

Другой страж привел фрёкен Сару, он протащил ее через приемную и втолкнул в дверь кабинета. Она стояла с закованными руками и растерянно смотрела на нас. Волосы у нее были растрепаны, кожа посерела после суток, проведенных в подвале. Я отвернулся к окну.

Помощник судьи встал и прочитал вслух:

– “Фрёкен Сара Эскесдаттер Аули, вы арестованы за убийство торговца Тругельса Гулликсена Туфта…”

Продолжения я не слышал. Мои глаза словно примерзли к трубе соседнего дома, пока фрёкен Сара кричала, что не совершала такого преступления. Крик сменился слезами и стонами после того, как стражник ударил ее по лицу; я смотрел в пол, на свои сапоги, повернутые носками друг к другу, и думал, неужели это действительно она ударила меня ночью по голове с такой силой. Знала ли она, что бьет именно меня?

Когда помощник судьи закончил читать обвинение, он снял парик и вытер макушку платком. От скопления людей в маленькой комнате было жарко и душно. Может быть, его тоже тронул вид девушки, съежившейся перед ним, как побитая собачонка. Стражник у двери уже собирался пнуть ее грязным сапогом.