Второй роман Цикла Эскул
Шрифт:
Пройдя несколько десятков шагов, я в нетерпении спросил маркитантку:
– Так вы тоже?..
– Вот ещё, Холиен, неужели я хоть чем-то напомнила тебе златокудрую эльфу? Не обижай меня, Эскул? Подумай головой хорошенько, - Хейген развернулась и пристально уставилась мне в глаза, - ну!?
– Вы...ты...гномка?
– Гнома, г н о м а! Холиен, Холиен? Тебе плохо?
– Ннет, но ты же Матильда Хейген?
– Ты, как ребёнок, Эскул, люди любят переделывать имена, в особенности побеждённых народов, им так удобнее.
– И как по-настоящему тебя зовут?
– Матеннгельд Хайгуринн, младшая дочь славного Горина Хайгуринна, сотника Хирда (4).
(1)
(2) Статы - численные значения различных характеристик шмота и персонажа, одетого в этот шмот - сила, ловкость, интеллект и так далее.
(3) Читер - происходит от английского глагола to cheat, который переводится как "играть не по правилам" в самом широком смысле этого слова и в английском языке означает помимо блефа в игре ещё и супружескую неверность, например.
(4) Хирд - боевое построение гномов, комплектуется из зрелых, достигших 60-летнего возраста гномов по имущественному цензу. Во главе хирда, как правило, стоит самый знатный и богатый гном либо его старший сын. Хирд образует правильный квадрат с одинаковым количеством колон и шеренг. Численность такого построения у разных племен и даже кланов различна, но в среднем колеблется около 3500-4500 бойцов.
Глава шестая
Мы не выбираем времена.
Мы можем только решать,
как жить в те времена,
которые выбрали нас.
Гендальф.
Дж. Р. Р. Толкиен "Властелин колец"
– Тебе предстоит многое узнать, мастер Холиен. Молодому клирику посчастливилось попасть не в самый лучший из миров. Да и есть ли где на свете лучший?
– Матильда присела на штабель сосновых брёвен у забора, похлопав ладонью рядом с собой, - присаживайся, разговор будет долгим.
– Если можно, мамаша Хейген, я бы хотел узнать хоть что-нибудь из истории этой земли, например, о Войне Крови.
– Ты умеешь слышать главное... Всё началось гораздо раньше, Эскул, много раньше... Больше двух тысяч лет Древние народы владели этими землями от океана до Восточных пустынь. Непростым было их соседство. Были и войны, и вражда. Но никогда они не становились опустошительными, ни одна из сторон не старалась уничтожить чужой народ полностью. Были и младшие народы, называемые Древними одним презрительным словом "хуманы". Никто уже не помнит, откуда пришли эти племена. Может переправились через воды океана? Может пришли из северных земель. Хуманы всегда были плодовиты и неприхотливы, жадны и завистливы. Век их был короток, но они селились везде и всюду, им было нужно очень мало. Постепенно они расселились почти повсеместно. Очень точно их назвали орки. Вазунгу (1). Окружившие. Только эльфы и гномы не пускали их в свои города, но разрешали селиться рядом со своими землями, торговали, учили, делились древними знаниями. И научили на свою голову.
Города хуманов крепли, обзаводились крепостями, фортами и заставами, оружие становилось всё лучше и совершеннее. А главное, вазунгу относились с презрением к жизни других рас. Мы сами вырастили свою смерть. Жестокие войны стали вспыхивать между разными королевствами хуманов. Более сильные захватывали слабых, богатые покупали бедных. И Древние снова не придавали этому значения...Пока, более восьмидесяти лет назад, племена северных чужаков не объединились с Западным королевством и Таганом Востока. Началась война на уничтожение Древних. Сопротивление самых многочисленных рас: эльфов, гномов, орков,
Варрагон, прекрасный Варрагон стоит на костях сотен тысяч эльфов и гоблинов. Остатки рас ушли в глухие дебри диких лесов, джунглей и пещеры юго-восточных хребтов. Говорят, орков теперь можно встретить только в огромной пустыне Южного материка, за Великим Морем. Они были самыми нетерпимыми и непримиримыми.
В одном из сражений той войны погиб мой отец. Славный Горин Хайгуринн. Сотник Малахитового Хирда. Он умер на руках моей матери. Как и сотни других древних, выживших, но лишённых дома и родных, судьба бросала нас по разным местам. Мы всегда были в дороге. Этот фургон - мамино наследство. А потом мамы не стало. Это было шестнадцать лет назад. Война Герцога Варрагона с Вольными Баронами. Мы тогда неудачно оказались рядом с деревней, которую захватили Дикие Наемники. Мать закололи копьём, потому что она не позволила подойти к фургону и защищала меня. Выкуп они не взяли. Распалённые кровью, воины хотели наших тел. Четверых мама уложила насмерть. Пятый достал её пилумом (2) в спину. Он же потом и изнасиловал меня. Это был отец Бруно... Я вспорола ему живот. От паха до подбородка. Под утро, когда, насытившись и пропьянствовав всю ночь, он свалился в моём фургоне, рыгая и распевая похабные песни. Я, вообще, с детства, кроме войн, ничего толком не видела
Я это к тому тебе рассказываю, мастер Холиен, что бы ты знал. Все, все у кого есть хоть капля древней крови, живут в городах хумансов без прав и надежды. Вернее, доживают. И всегда стараются поддерживать друг друга.
Тебе выбирать, на чьей ты стороне. Но выбрать придётся рано или поздно. Даже целителю.
– Хейген, но почему вы не объединитесь и не дадите отпор? Это же ваши земли, ваш мир, наконец?!
– Э-хе-хе, сынок, знаешь, сколько было таких бунтарей? Курган из их черепов мог бы поспорить высотой с одной из башен Варрагона! Хуманы сильны единством. Они могут договариваться, когда нужно, между собой. А мы...древние слишком замкнуты на своих ... традициях, что ли. Не знаю, как правильно объяснить. Это и гордость, и застарелая ненависть к другим расам, как у эльфов, это и природная медлительность, как у гоблинов. Или дикость и необузданность, как у орков. Или чрезмерная рачительность и жадность, как у гномов. Много причин. Хумансы...это вазунгу, вот и весь сказ...
– Но ведь выжил кто-то, ты сама сказала, в горах, пустыне и диких лесах!
– Да, да, мастер Холиен. Это жалкие горстки самых отчаянных. Они выживают в суровых условиях. Им помогают остатки древних знаний и единение с природой этого мира. Хумансы же привыкли только брать. Это саранча, ржавчина на теле Дуния, так называют наш мир орки. Когда-нибудь терпение её кончится, и она стряхнёт их со своего тела, как осеннее дерево старые листья. И тогда древние вернуться в свой дом... Многие из нас в это верят до сих пор. Только не я. Мы живём долго, но недостаточно долго, чтобы пережить всех хуманов.
В каждой столице есть свой Нижний город или рынок, как здесь. Тут мы и ютимся. Судьба у всех своя. Мои дети наполовину хуманы, наполовину гномы. Может они станут хоть немного счастливее...
Мамаша Хейген набивала уже третью трубку, а я всё не мог очнуться, погружённый в её рассказ.
В этот мир привела меня судьба. Живи и радуйся. Прав был рыжий, нет во вселенной совершенства (3).
– Как тебе в обители, клирик? Не обижают?
– мою задумчивость прервал вопрос маркитантки.