Второй шанс — 2
Шрифт:
— Это выставочный зал, — махнул он рукой в сторону расписанного узорами здания, выстроенного в восточном стиле. — Красивый, правда?… А вот театр имени Хамзы… А вот здесь заседает Совет Министров республики… Площадь Ахунбабаева, вон и ему памятник. Юлдаш Ахунбабаев был председателем Верховного Совета Узбекской ССР, в 43-м умер… А это театр «Навои» — самый красивый театр Средней Азии. А сейчас мы едем по проспекту Бируни. Аль-Бируни был великим мыслителем, жил тысячу лет назад…
— Эх, — мысленно бью себя по лбу, — забыл попросить заехать на «Переговорный пункт». Хотел же маме на работу позвонить, сказать,
— Не вопрос, главпочтамт отсюда в десяти минутах езды, — бодро отвечает Карим и так резко выкручивает «баранку», что меня кидает на Храбскова, а его на дверцу машины.
На «Переговорном пункте», представлявшем собой небольшое здание, примыкающее к Главпочтамту, я провёл почти полчаса, прежде чем меня пригласили в третью кабинку и в трубке телефона я услышал родной голос.
— Да, мам, нормально долетели… Нет, не жарко, девять градусов… Да, нас с тренером везут в Дом отдыха… Послезавтра первый бой… Ну всё, люблю-целую!
Курящий Карим и скучающий Храбсков ждут меня возле машины. Узбек плюёт на кончик полуистлевшей сигареты, бросает её в урну и мы мчимся дальше. Карим как ни в чём ни бывало продолжает изображать экскурсовода, а я, слушая нашего провожатого, одновременно отмечаю про себя, как много на улицах Ташкента славянских лиц. А пройдёт десять-двенадцать лет, и большая часть русских покинет город, в котором они родились, где жили их отцы и деды. В годы Великой Отечественной Средняя Азия принимала у себя сотни тысяч беженцев всех национальностей, а потом принялась их выдавливать обратно в Россию. Наверху казалось, что жизнь налаживается и уже близко светлое капиталистическое будущее, а тем временем время на Кавказе и в Средней Азии активизировалась Турция и Иран, религиозные деятели которых понесли «правду» и «истинную веру» на благодатную почву доверчивого советского пространства.
Первыми на эту пропаганду откликнулись жители сельской местности и небольших городов. Слабая власть на местах, не контролируемая сверху, возродила патриархальные клановые и родоплеменные отношения, где русским не было места. Русские оказались один на один со злобой и ненавистью местного населения. И такой вот Карим, который сейчас заливается соловьём, излучая радушие, десять лет спустя возьмёт в руки автомат и направит его ствол в сторону русских, предлагая «оккупантам» убираться восвояси. Те. кто рискнёт остаться, превратят в людей даже не второго, третьего сорта.
И невдомёк будет и ему, и другим ошалевшим от обрушившегося на них суверенитета «басмачам», что без русских страна рухнет обратно в Средневековье, как и вся Средняя Азия. Только захватившие власть кланы будут жить припеваючи, ни в чём себе не отказывая. Причём многие из будущих представителей власти сегодня являются партийными и комсомольскими лидерами Узбекистана. И всего этого можно было бы не допустить, если бы не предательство со стороны Горбачёва и его окружения. Разменяв абсолютно все достижения Советского Союза на жалкие подачки и лживые улыбки Запада, он умудрился даже шокировать «западных партнёров» феноменальной готовностью сдавать всё и вся, не выдвигая условий.
— Всё, выезжаем из города, ещё минут двадцать — и мы на месте, — вывел меня из тяжких раздумий голос Карима.
Дом отдыха оказался довольно уютным, в окружении гор и, что удивительно,
С вещами в руках, следом за провожатым, мы прошли к стойке администратора, возле которой стояла наряженная ёлочка, предъявили документы и получили ключи от номера. Затем прослушали информацию о предстоящем ужине в столовой Дома отдыха (обед уже случился), после чего попрощались с Каримом, который сказал, что завтра утром за нами и остальными участниками турнира придёт автобус, и мы с Валерием Анатольевичем отправились на второй этаж обживать наш 2-местный номер.
Он, как и сама гостиница, оказался достаточно уютным, хотя и прохладным — батареи едва теплились. Кондиционер бакинского производства вряд ли нам пригодится при +9. Жаль, что первенство не летом проходит, представляю, как здесь красиво, когда всё цветёт и пахнет.
Окно большое, но вроде как без щелей, в одном углу чёрно-белый телевизор, в другом — маленький холодильник. Помимо двух застеленных свежим бельём кроватей из мебели имелись ещё по прикроватной тумбочке, журнальный столик (на котором действительно лежала стопочка хоть и старых, но журналов) и парочка стульев. Маленький коридорчик оборудован вешалкой для одежды, и ещё из этого коридорчика можно было попасть в миниатюрный совмещённый санузел с душем и унитазом, возле которого к стенке был прикреплён держатель с самой настоящей туалетной бумагой. Цивилизация, однако!
Освоившись, Храбсков лёг на кровать, принявшись листать один из взятых со стола журналов, а я решил прогуляться. Так сказать, нагулять перед ужином аппетит. В фойе первого этажа кто-то играл в настольный теннис, здесь же можно было приобрести свежую прессу как на русском, так и на узбекском языках. Отсюда же можно было попасть в столовую, правда, двери в «храм еды» оказались ещё закрыты.
А вот, похоже, и участники турнира, подумал я, увидев что-то обсуждающих группу парней в жёлто-зелёных спортивных костюмах с надписью на спинах «Lietuva». Адидасовских полосок не видно, пумы в прыжке тоже, скорее всего, отечественного производства, но выглядят вполне солидно. А вот вижу чернявых хлопцев в экипировке команды Азербайджана, следом вроде как украинец мелькнул… А почему сборной РСФСР никаких костюмов не выдали?
— Варченко! Ты где ходишь?!
Оборачиваюсь и вижу Храбскова, машущего мне рукой с лестничного пролёта между 1-м и 2-м этажами. Подбегаю, спрашиваю, что случилось…
— Форму пошли получать на тебя.
Вот тебе раз, только подумал — и пожалуйста! Форму выдавали в холле второго этажа. По коридору мимо нашего номера была небольшая площадка с оббитыми дерматином диванчиками и столиком, на котором лежала стопка сложенных спортивных костюмов. Выдававший их товарищ записал мою фамилию, поинтересовался размером, порылся в стопке и извлёк из неё красный костюм с белыми косыми полосками на рукавах и штанинах.