Второй шанс 5
Шрифт:
На этот раз, в отличие от мероприятия 8 марта, никаких песен о любви. Вышли, правда, в своих футболках эффектно. Во всяком случае, Инга после концерта поделилась со мной своими впечатлениями. Спели «И вновь продолжается бой», затем «Любовь, комсомол и весна». Когда готовились к концерту, выяснилось, что у Сани неплохой вокал. Конечно, не Лещенко, но для уровня концерта во Дворце культуры вполне сойдёт. Ну и мы ещё подпевали, старались, получилось вроде бы неплохо. Но вообще дежурное выступление, я заряда адреналина практически не почувствовал.
2 мая снова на учёбу. Вернувшись вечером домой, обнаружил
– Смотри, какой ты был пухленький в семь месяцев, – сказала она, показывая маленькую чёрно-белую фотографию. – Я так любила тебя кусать…
– В смысле? – опешил я.
– Ну как… покусывать. За щёчки, за попку…
– А-а, понял.
Сел рядом, присоединившись к разглядыванию фотолетописи семьи Варченко. М-да, с высоты своих уже считай 60 годков я уже и не помнил эти снимки, а теперь вот, глядя на себя совсем маленького. На молодых родителей, на вполне ещё боевую бабушку, на фото деда, которого я совсем не помнил…
Новогодняя открытка с изображением снегиря. Помню, я её писал в 1-м классе Деду Морозу, выпрашивая коньки. Коньки с двумя лезвиями я обнаружил под ёлкой, а открытку через несколько месяцев – в семейном альбоме. Потом пристал к маме с расспросами, отчего это отправленное Деду Морозу письмо оказалось в альбоме? На что услышал, мол, Дед Мороз приходил, прочитал открытку и вернул, а подарок у него уже с собой был.
Снегири – герои, погляди, Словно капля крови на груди…Какая-то хрень в голову лезет, да ещё в преддверии Дня победы… Кстати, у Антонова была же хорошая песня, практически баллада, так и называлась – «Снегири» [1] . На стихи… М-м-м… кажется, поэта-фронтовика Дудина. А вот имя-отчество не помню.
А ведь это мысль! Жаль, что только одну песню разрешили спеть на праздничном концерте, я бы ещё и эту спел. Текст дословно я не помнил, а вот музыка сразу же закрутилась в голове. А что, припишу авторство себе, поскольку, помнится, Антонов впервые исполнил её ближе к середине 80-х. Не главный его хит, уж как-нибудь переживёт.
1
На будущее всё равно нужно озаботиться этой песней. И для начала найти этого самого Дудина. А как, через кого? Правильно, через ветеранскую организацию, они все между собой держат связь. Сегодня уже поздно, а завтра наберу Шульгина. Заодно поздравлю с наступающим праздником.
Всё-таки не позвонил, а после «рогачки» сам завернул к нему в Совет ветеранов. Как-никак лучше поздравить лично, тем более от дома до горисполкома десять минут пешком. Александр Тимофеевич моему появлению обрадовался, а заодно обрадовался коробке шоколадных конфет и бутылке коньяка. От спиртного напитка я отказался, и тот убрал бутылку в ящик стола, а конфеты мы ели вприкуску с чаем. По ходу дела Шульгин расспрашивал меня о моих успехах. Только допив чай, наконец перешли к делу.
– Знаю такого поэта, – важно покивал полковник в отставке в ответ на мой вопрос. – То есть стихи
– А стихотворение «Снегири» наизусть не помните?
– Ещё как помню! Прочитать?
– Давайте вы прочитаете, а я на бумаге запишу. А то я уж думал в библиотеку идти, вдруг у них сборник его стихов есть.
Так что теперь текст лежит передо мной, а музыку на гитаре я ещё вчера вечером подобрал, благо что пальцы левой руки уже вполне способны бегать по ладам, и в плече неприятными ощущениями эти движения не отзываются. Но всё равно желательно связаться с автором слов, поставить его в известность. Вдруг не захочет сотрудничать, в позу встанет. Антонов в те годы, когда исполнил песню впервые, уже был звездой, а кто я? Может, он обо мне и не слышал.
– Вот как мы поступим! – заявил председатель Совета ветеранов. – Я сейчас же, как ты и предлагаешь, позвоню товарищам в ленинградский Совет ветеранов, попробую через них что-то узнать. А ты пей чай, давай ещё горячего подолью.
Звонок оказался удачным, вскоре Александр Тимофеевич уже записывал на листке бумаги номер телефона Михаила Александровича Дудина. А я, придя домой, через межгород набрал поэта, три года назад, как оказалось, ставшего Героем Социалистического труда. А подобные награды так просто не раздаются.
– Алло? – раздался на том конце провода слегка искажённый помехами голос фронтовика.
– Михаил Александрович, добрый день! С наступающим вас Днём Победы!
– Спасибо, а с кем имею честь?
– Это вас из Пензы беспокоят. Меня зовут Максим Варченко, мне ваш телефон дали в ветеранской организации.
– Варченко, Варченко… Что-то знакомое…
Я мысленно вздохнул, как и предполагал, собеседник обо мне даже не слышал.
– Ну не суть важно, я, если что, песни сочиняю, Пугачёва и Ротару их поют, да и у меня свой коллектив со своим репертуаром. В котором, кстати, есть песня «Никогда он уже не вернётся из боя»… А ещё книгу написал «Остаться в живых», не читали?
– Как же, читал-читал, замечательная книга, очень правдивая, хоть и с элементами фантастики! – оживился Дудин. – Вот откуда мне ваша фамилия знакома! Так, значит, вы её автор… Приятно лично познакомиться, хоть мы и не видим друг друга… А по какому делу мне позвонили?
– Михаил Александрович, у вас есть стихотворение «Снегири». Я хотел бы написать к нему музыку. Если вы, конечно, не против.
– Музыку? Хм… Как-то неожиданно.
– Собственно говоря, она уже написана, пока, правда, не знаю, как сделать так, чтобы вы услышали песню.
– Может, напоёте в трубку?
Я собирался ответить фразой Раисы Захаровны из ещё неснятого фильма «Любовь и голуби»: «Не думаю, что это выход из положения», но тут же подумал – почему бы и нет? Понятно, что искажения и всё такое, но попытаться-то можно. Альтернативы всё равно не видно.
– Не кладите трубочку, Михаил Александрович, одну секунду.
Я притащил аппарат из прихожей в свою комнату, поставил на стол, трубу развернул к себе и взял в руки гитару. Короткий проигрыш на пару тактов, и я запел, старясь придать голосу лирическую окраску: